Территория, расположенная между Месопотамией и Египтом, получила в древности наименования Сирии и Палестины. Сирией называлась северная часть этой зоны, а также примыкающая к ней Сирийская степь (превратившаяся постепенно в Сирийскую пустыню), а Палестиной – южная часть, от истока реки Иордан до Синайского полуострова и дельты Нила. Часть Средиземноморского побережья Сирии и Палестины (соответствующая в основном современному государству Ливан, но простирающаяся дальше на север и на юг) получила у греков особое наименование – Финикия. Восточные народы предпочитали применять для обозначения Финикии, Палестины и Сирии общее наименование Ханаан (в Библии и в египетских документах) или Амурру (в клинописных документах).
1. Источники. Критика Библии. Древняя история всех этих стран, лежащих на пути из бассейна Тигра и Евфрата к Средиземному морю и границам Египта, известна нам в основном из библейских книг (Ветхого завета).
Этот обширный сборник, объявленный иудейскими и христианскими богословами «священной историей», написан на древнееврейском языке, который в отличие от шумерского, аккадского, древнеегипетского и хеттских языков никогда не забывался и даже, перестав быть разговорным, тщательно изучался, правда не с научной, а с религиозной целью.
До недавнего время издания Ветхого завета делались по средневековым рукописям.
В 40-60-х годах нашего столетия были сделаны замечательные археологические находки в Кумранских пещерах (у Мертвого моря). Благодаря им в распоряжении науки оказались более древние рукописи Ветхого завета.
Долгое время в критический анализ библейских книг, считавшихся священными и неприкосновенными, был невозможен.
Первым исследователем, который смело вскрыл многослойный и противоречивый характер Пятикнижия (основной части Библии), был французский ученый Жан Астрюк. Его считают основоположником библейской критики.
Он устанавливает, что Пятикнижие, приписываемое, по традиции, единственному автору Моисею, можно разложить на две составные части, написанные двумя авторами (их условно называют Яхвистом и Элохистом, поскольку они употребляют разные имена божества: Яхве и Элохим). В дальнейшем удалось выделить гораздо больше составных частей Пятикнижия (четыре основных, не считая мелких добавлений). Большой шаг вперед сделал в этом отношении немецкий ученый Ю. Вельгаузен.
Советские исследователи Библии перенесли главное внимание на социально0-экономические моменты, обнаружив в библейских книгах интереснейший материал по экономике и истории классовой борьбы. Дело при этом не обошлось без споров между сторонниками феодального и рабовладельческого строя в древней Палестине и Сирии. Особенно следует отметить исследования Н. М. Никольского, А. Б. Рановича, И. Д. Амусина.
Кроме Библии, до нас дошло мало письменных источников по истории Палестины, Финикии и Сирии. Интересные сведения дают античные авторы (грек Геродот, римлянин Плиний Старший и др.). Некоторые финикийские произведения дошли до нас в греческом переводе или пересказе (отрывки из летописей города Тира, мифы, собранные древними финикийским мудрецом Санхуниатоном). Еврейский историк I в. н. э. Иосиф Флавий написал на греческом языке «Иудейские древности» и другие произведения, посвященные прошлому Палестины.
Подлинных древних надписей как в Палестине, так и в Сирии и Финикии обнаружено гораздо меньше, чем в Египте и в Двуречье. Притом многие из них являются единичными и короткими. Этот список названий месяцев, запись о сооружении водопровода в Иерусалиме (VIII в. до н. э.), торжественные надписи царей и т. д.
В 20-х годах нашего века был обнаружен архив в развалинах Угарита (к югу от устья реки Оронт), возникшего еще в III тысячелетии до н. э. и процветавшего в первой половине II тысячелетия.
Археологи вскрыли также развалины многих других городов. Особенно следует отметить раскопки сильнейшей крепости Мегиддо, которую с таким трудом захватывал фараон Тутмос III. Тут сохранились остатки мощных стен и башен.
При раскопках другого крупного центра Палестины – Иерихона был обнаружен ряд последовательных слоев, начиная с VII тысячелетия до н. э. (раннего неолита).
Из финикийских городов был особенно хорошо изучен Библ, который в отличии от Угарита особенно тесно был связан с Египтом.
2. Природные условия. Сирия и Палестина являются горными странами. Больших рек здесь нет. Лишь на востоке Сирия на небольшом протяжении примыкает к среднему течению Евфрата.
В Средиземное море впадает не особенно значительная река Оронт и несколько мелких речек и ручьев. Что касается реки Иордан, пересекающей Палестину с севера на юг, то она прославлена в легендах Ветхого и особенно Нового завета, но ее реальное значение для ирригации и судоходства весьма невелико. Летом эта река настолько пересыхает, что ее местами можно перейти вброд, и только в период зимних дождей она становится на время более половодной.
Впадает Иордан в Мертвое море, которое является на самом деле не морем, а небольшим бессточным озером с таким значительным составом солей, что рыба попадающая в него, гибнет. Значительную часть Сирии и Палестины пересекают горные хребты (Ливан, Антиливан, Кармел и др.). В небольших долинах между горами имеются плодородные участки земли, пригодные для земледелия. Особенно благоприятны здесь условия для садовых культур (винограда, инжира, маслин, яблонь и др.). Развивалось также хлебопашество (ячмень, пшеница). Имелись значительные лесные массивы (к настоящему времени почти совсем исчезнувшие).
Много бед причиняли засухи. Хотя во многих местах делались попытки искусственного орошения, но лишь в ограниченных масштабах, в виду того что реки были короткими и маловодными. О единой ирригационной системе, как в Египте или Двуречье, не могло быть и речи. Если атмосферных осадков выпадало недостаточно, то наступал голод.
Особенно чувствовалась усиливавшаяся сухость климата в Сирийской степи (превратившейся в настоящее время уже в настоящую пустыню), а также на юге Палестины и примыкающем к ней Синайском полуострове. Основным занятием здесь становилось разведение мелкого рогатого скота (овец и коз), а в дальнейшем также верблюдов.
3. Население. Поскольку Сирия и Палестина лежали на пути из бассейна Тигра и Евфрата в долину Нила и из степей и пустынь Аравии к гаваням Средиземного моря и горным хребтам Малой Азии, то вполне понятно, что здесь скрещивались караванные пути и последовательно сталкивались и смешивались самые различные народности и племена.
Поэтому не следует удивляться тому, что население Сирии и Палестины являлось исключительно пестрым по своему этническому составу. Уже в III тысячелетии до н. э., если не раньше, здесь преобладали западносемитсткие племена, получившие общее наименование ханаанеев, и по их имени вся страна от границ Египта до бассейна Оронта стала называться Ханааном.
Однако нет никаких оснований считать это население исконным. В Библии сохранился ряд глухих воспоминаний о первобытных племенах, позднее исчезнувших. В этих описаниях много сказочных подробностей. Древнейшие обитатели изображаются то великанами, то «ворчащими», т.е. говорящими на совершенно непонятном языке, то даже духами умерших (рефаим). Иногда, впрочем, они именуются более реалистически – «пещерными жителями». Все они резко противопоставляются и евреям и ханаанеям, т.е. более поздним семитским обитателям. Это различие подтверждается и археологическими находками. Не говоря уже о своеобразных антропологических чертах, которые прослеживаются при изучении ископаемых костяков, сохранились изображения людей неолитического периода, которые не обнаруживают никакого сходства с семитами. Семитские племена проникали в Палестину и Сирию, по-видимому, с Аравийского полуострова и отсюда двигались на восток в Месопотамию. Навстречу им с севера двигались хурритские племена, а позднее хетты. Последние дошли, по некоторым указаниям, во времена гиксосского нашествия до города Хеброна (в южной Палестине), и Библия застает их здесь в качестве прочного, оседлого населения.
Более поздней волной, хлынувшей из Малой Азии в XIII – XII вв. до н. э., были «народы моря». Одна из ветвей этого этнического конгломерата – филистимляне – закрепилась на прибрежной полосе восточного побережья Средиземного моря, южнее финикиян, и долго сохраняли свой язык и культуру.
Археологи обнаруживают в Палестине и Сирии самые различные стадии экономического развития, сопровождающиеся сменой орудий, оружия и утвари. В северной Палестине найдены палеолитические стоянки и кости неандертальца. В южной Палестине прослеживается промежуточная стадия между палеолитом и неолитом – мезолит (среднекаменный век). Его отличительной чертой является использование острых осколков камня, употреблявшихся в качестве вкладышей (в частности, для серпов). Намечается уже переход от охоты к земледелию (во всяком случае, уже происходит систематическая жатва злаков, сперва дикорастущих, а позднее возможно, уже засеваемых).
Неолитические стоянки обнаружены на всем пространстве Сирии, Палестины и Финикии от VII до IV тысячелетия до н. э. Это было время значительного развития земледелия, скотоводства и ремесла.
В последний период энеолита (медно-каменного века) появляются города, окруженные стенами. Большого подъема достигает изобразительное искусство. Особенно замечательны стенные росписи в Заиорданье. Они свидетельствуют о господстве солнечного культа (изображение солнца с восемью лучами).
4. Города-государства. Характерной особенностью Сирии и Палестины было отсутствие крупных государственных образований. Здесь складываются многочисленные города-государства, независимые друг от друга. В большинстве из них правили цари, которые не могли даже мечтать о такой деспотической власти, которой добились египетские фараоны или цари Шумера и Аккада.
Власть царьков была ограничена рабовладельческой знатью. Территория каждого государства ограничивалась городом с окрестными селениями. Лишь изредка объединялись несколько городов и образуются государства, претендующие на ведущую роль, но в отличие от Египта и Двуречья такие претензии в стране, разделенной горами и не имеющей единой водной артерии, оказываются неосуществимыми.
В первой половине II тысячелетия до н. э. особенно выдвигается Угарит. Он был расположен на берегу Средиземного моря, на краю небольшой, но плодородной равнины. Не случайно документы Угаритского архива так много говорят о сельском хозяйстве. Можно проследить, как экономический прогресс приводит в Угарите к значительный социальным сдвигам. Происходит значительное разложение сельской общины. Земельные наделы идут в продажу и концентрируются в руках частных собственников.
Процессу социальной дифференциации сильно способствует развитие внешней торговли.
Угарит меньше, чем другие центры Передней Азии, устанавливает постоянные связи с островом Кипр, богатым медью, а в дальнейшем и с Крито-Микенским миром. Здесь обнаружена даже микенская торговая фактория. Через Угарит товары бассейна Эгейского моря и Малой Азии (в частности, металлические изделия) попадали в Мари и Вавилон, а оттуда шли взамен товары Двуречья. Очень сильно чувствуется преобладание вавилонской культуры. Не случайно в Угарите был создан клинописный алфавит, в основу которого была положена вавилонская клинопись, правда, сильно переработанная и упрощенная. Из сотен клинописных знаков было отобрано всего 29. Напротив, в более южном финикийском центре – Библе преобладало египетское влияние, а во II тысячелетии до н. э. даже временами устанавливалось политическое господство Египта. Здесь обнаружены и египетские иероглифические надписи, и произведения египетских художников.
Интересно отметить, что между Угаритом (в северной Финикии) и Библом (в южной Финикии) не прослеживается какого-либо политического единства. Еще показательнее, что ни тот, ни другой центр не распространяли своих владений в глубь страны.
В континентальной части Сирии (к востоку от Оронто) преобладал в начале II тысячелетия до н. э. город Халпа. К середине II тысячелетия до н. э. Халпа ослабевает и попадает под господство хеттов. Главным политическим центром Сирии становится Кадеш (на верхнем Оронте). Возможно, он был одно время столицей обширной федерации гиксосов. После изганания последних из Египта именно Кадеш объединяет разрозненные силы царьков Сирии и Палестины на борьбу с фараонами XVIII династии, но неудачно.
Таким образом, все попытки объединить хотя бы частично Сирию оказываются эфемерными. В XIV в. до н. э. и Угарит, и Халпа, и Кадеш попадают под власть хеттов (причем Угарит был даже разрушен около 1400 г. до н. э.).
Зато во второй половине II тысячелетия все более возвышаются города южной Финикии, которые, воспользовавшись противоречиями между Египтом и Хеттским царством, утверждают свою независимость. Наряду с Библом в южной Финикии начинают играть все большую роль Сидон и Тир. Они унаследовали от пришедшего в упадок Угарита торговые пути, ведущие в Эгейский мир.
Сперва гегемонии добился Сидон. Недаром в гомеровских поэмах финикияне называются сидонянами. Но Сидон сильно пострадал около 1200 г. до н. э. от нашествия «народов моря», и на несколько столетий главенствующая роль переходит к Тиру.
Финикийские города, расположенные на берегу Средиземного моря, все больше и больше захватывают в свои руки торговлю между азиатскими странами, с одной стороны, и Южной Европой и Африкой – с другой. Они используют перемещение торговых путей на запад и юг. Если на первых порах они снабжают Египет строевым лесом, сушенной рыбой, вином и оливковым маслом, то позднее главным предметом торговли становятся изделия ремесла.
Получая медь с Кипра, серебро и свинец (а позднее и железо) из Малой Азии, золото из Египта, финикийские мастера добиваются огромного успеха в обработке этих металлов. И греки, и евреи, и египтяне высоко ценили ювелирные изделия Финикии.
Прекрасный сбыт имели также стеклянные изделия финикийских мастеров. Правда, их учителями в этой деле были египтяне и вавилоняне, но именно в Финикии эта отрасль ремесла достигла наибольшего совершенства. Античные авторы были даже убеждены, что стекло изобрели финикияне, и эта ошибка является весьма показательной.
Необычайно развивалось в Финикии и красильное дело, особенно окраска тканей в пурпурный цвет. Опытным водолазам приходилось нырять на дно моря и, рискуя жизнью, добывать оттуда драгоценные пурпурные раковины. Из каждого моллюска выжималась капелька драгоценной жидкости, дававшая возможность окрашивать одежды в различные оттенки пурпурного цвета, причем настолько основательно, что даже во время стирки ткани не линяли.
На верфях Библа, Сидона и Тира строились весельные корабли. Гребцами были обычно рабы, которые приковывались к скамьям и в случае кораблекрушения первыми становились добычей волн.
Вообще финикийские купцы и владельцы мастерских заслужили в древности дурную славу жестоких и беспощадных рабовладельцев. Рабы использовались не только в качестве чернорабочих, грузчиков и гребцов, но и частично продавались за пределы страны. Библейские авторы и Гомер жалуются на хищных финикийских работорговцев. В «Одиссее» даже рассказывается горестная история Эвмея, ставшего их жертвой. Когда финикийский торговый корабль прибыл на греческий остров Сиру, то жена местного вождя (басилевса) так увлеклась покупкой драгоценных изделий, привезенных чужеземными купцами, что не заметила исчезновения своего сына Эвмея. Финикияне заманили его на свой корабль, привезли на другой остров (Итаку) и продали здесь в рабство. Так по вине финикийских работорговцев несчастный Эвмей, несмотря на свое высокое происхождение, стал свинопасом.
На узком финикийском побережье, прижатому к морю Ливанским горным хребтом, мало было простора для земледельцев. На небольших террасах, спускавшихся уступами к морю, разбивались сады и виноградники и кое-где засевались злаки. Однако своего хлеба не хватало, и его приходилось ввозить из соседних стран.
Политического единства в Финикии не было. Характерно, что финикийский народ не имел даже своего названия. Жители каждого города называли себя его именем. Слово «финикияне» является греческой переделкой египетского этнического термина. Каждый город имел своего царя, который зависел от совета знатных и от народного собрания. Один из царей Библа прямо жалуется, что боится своего народа.
В дальнейшем, однако, роль рядовых финикийских граждан уменьшается. Разоренных сограждан отправляют в заморские колонии, опасаясь их волнений, тем более что приходилось страшиться также и рабов (сохранилось смутное предание о крупном рабском восстании, правда, без точных хронологических указаний). Во всяком случае, обстановка внутри крошечных городов-государств Финикии не была спокойной. Ни один их этих городов не в состоянии был объединить всей страны, хотя некоторые попытки в этом направлении делались.
К концу II тыс. до н. э. усиливается город Тир. Его преимуществом была недоступность для внешних врагов. Основная часть города (Новый Тир) была расположена на скалистом островке, куда могли в случае опасности укрыться со своим имуществом жители материковой части города (Старого Тира).
Особого расцвета Тир достиг в X-IX вв. до н. э. Ему подчиняется в это время вся южная Финикия (включая Сидон и Библ). Наиболее известный из царей Тира – Хирам (969-936 гг. до н. э.) снаряжал военно-морские экспедиции а остров Кипр и в северную Африку. Он же, совместно с израильско-иудейским царем Соломоном, использовав принадлежавшую последнему гавань в Акабском заливе, снарядил экспедицию в далекую страну Офир (вероятно, в южной Аравии) за золотом, слоновой костью, сандаловым деревом и другими ценными товарами. Позднее, однако, возобновляется соперничество Тира с Сидоном, и объединение южной Финикии оказывается непрочным.
Финикийские города поочередно оказываются под властью то Ассирии, то Египта, то Персии, а в дальнейшем входят в состав эллинистических государств и затем Рима. Однако внутреннюю автономию они сохраняют и управляются своими царями.
В I тыс. до н. э. широко развивается финикийская колонизация, начавшаяся еще раньше. Сперва финикийские торговые фактории возникают на Кипре и в бассейне Эгейского моря, но затем центр тяжести переносится в западное Средиземноморье. Возникают значительные финикийские города на островах Сицилия, Сардиния, Мальта, на Балеарских островах и, наконец, на побережье Галлии, Северной Африки и Испании. Из последней доставляется в Финикию в огромном количестве серебро, а также (транзитным путем) олово Британии и янтарь с побережья Балтийского моря.
Проникают финикияне и далеко на юг. Когда египетский фараон Нехао задумал (около 600 г. до н. э.) снарядить путешествие вокруг Африки, то он обратился именно к финикийским морякам, которые, отплыв из Египта по Красному морю, вернулись через три года с запада по Средиземному морю.
Надо, однако, оговориться, что освоение далеких заморских земель не приводило (за редкими исключениями) к установлению над ними финикийского господства. Колонии финикийских городов, как правило, были независимыми от метрополии, хотя поддерживали с ней дружеские связи.
Самая крупная колония города Тира – Карфаген – стала центром державы, которая объединила значительную часть западного Средиземноморья и неизмеримо превзошла свою метрополию могуществом.
5. Религия Финикии. Религия финикиян носила своеобразные черты. Таких значительных пантеонов, как в Египте или Двуречье, здесь не сложилось. В каждом городе почитался местный небесный бог, носивший обычно нарицательное имя-обозначение, превратившееся в собственное: Ваал («владыка»), Мелькарт («царь города»), Эл («бог»). Жена такого бога обычно именовалась Астартой (соответствует аккадской Иштар) и почиталась как богиня луны. Из финикийских мифов особенно следует отметить повествование о юном и прекрасном боге, названном также нарицательными именами: Ваалом или Адонисом (и то и другое означает «владыка»). По наиболее подробной версии (из Угарита), он погибает от рук бога смерти Мота и за него жестоко мстит его божественная подруга Анат, терзающая убийцу. Затем юный бог, подобно египетскому Осирису или вавилонскому Таммузу, воскресает.
Слагались также поэмы о подвигах героев (например, угаритский эпос о походах Керета).
Финикийский культ характеризуется ужасными человеческими жертвоприношениями, которые в других странах были рано отменены, а в Финикии и связанном с ней Карфагене сохранялись очень долго (сожжение детей перед идолом бога Молоха зафиксировано в Карфагене даже в III в. до н. э.).
6. Финикийская культура. Положительным вкладом финикийского народа в сокровищницу мировой культуры были географические открытия и особенно изобретение алфавита. После первой попытки, сделанной в Угарите, которая не нашла широкого отклика и заглохла, был создан в конце II тысячелетия до н. э. новый алфавит, который получил всемирное распространение. В основу его, как предполагают, были положены видоизмененные египетские иероглифы.
Создатели финикийского алфавита ограничились всего 22 буквами, и притом лишь согласными. От них алфавит заимствовали другие семитские народы: евреи, а затем арамеи. Последние распространяли его (с некоторыми видоизменениями) далеко на восток, вплоть до Индии и Центральной Азии. На западе финикийский алфавит восприняли греки, причем они предали некоторым знакам значение гласных и изменили (хотя и не сразу) направление письма (слева направо, в отличие от финикийско-еврейского направления, справа налево). Многие греческие буквы сохранили финикийские названия (например, «альфа» восходит к финикийскому слову «алеф» — «бык», «бета» — к финикийскому слову «бет» — «дом» и т. д.). От греков этот алфавит (с новыми изменениями) пришел к другим европейским народам.
В изобразительном искусстве финикияне были умелыми подражателями, заимствуя сюжеты и стиль у египетских, вавилонских и хеттских, а позднее греческих художников и создавая на этой основе новые.
7. Палестина. Финикия была тесно связана в экономическом и культурном отношении с соседней Палестиной, снабжавшей ее продуктами сельского хозяйства (пшеницей, оливковым маслом и др.) и получавшей взамен ремесленные изделия и произведения синкретического финикийского искусства.
Как уже говорилось, основная масса населения Палестины относилась (со времен энеолита) к западносемитской группе – ханаанеям, ветвью которых являются амориты.
С середины II тыс. до н. э. происходят новые переселения народов. С юго-востока надвигаются племена хабиру, близкие по происхождению и языку к ханаанеям, но в отличие от них ведущие кочевой образ жизни. Оседлое население относилось к этим воинственным племенам враждебно и недоверчиво, называя их «перерезающими жилы». Ряд писем из Тель-эль-Арманского архива в Египте, относящихся ко времени фараона-реформатора Эхнатона, с тревогой сообщает о вторжении хабиру, угрожающих азиатским владениям Египетской державы.
В XIII в. до н. э. из среды хабиру выделились два союза племен: израильтяне и иудеи, которые в дальнейшем начинают играть ведущую роль в истории Палестины. Судя по библейской традиции (в основе своей достоверной, если отбросить сказочные подробности), израильские и иудейские племена сначала кочевали со своими стадами по Синийской пустыне. Иногда они заходили в Египет. Фантастические подробности чудесного исхода израильтян из Египта под предводительством пророка-чудотворца Моисея не опровергают самого факта о временном переселении израильско-иудейских племен в Египте, который вполне соответствует реальной исторической обстановке.
Гораздо больше сомнений вызывает в современной науке традиция о создании свода законов, который Моисей якобы даровал своему народу от имени бога Яхве. Эти законы, включенные в состав Пятикнижия, являются более поздними и не могли возникнуть в среде кочевых племен. В них упоминаются города и городская жизнь, развитая торговля и ростовщичество, порабощение военнопленных и даже рабство-должничество и наконец, царская власть, которая у евреев установилась, как точно известно, лишь на рубеже II и I тыс. до н.э. Поэтому библейская критика пришла к выводу, что эти законы были выработаны постепенно, в IX – VI вв. до н. э. С целью придать им больше авторитета их составление перенесли, вопреки всякой вероятности, в далекие легендарные времена.
Так или иначе, израильтяне и иудеи некоторое время провели в Синайской пустыни, откуда они проникли в Палестину и в XII в. до н. э. уже овладели значительной частью страны, за исключением нескольких особенно укрепленных городов (например, Иерусалим) и прибрежной полосы Средиземного моря, где прочно держались малочисленные, но воинственные пришельцы из Малой Азии – филистимляне. Последние особенно были опасны тем, что раньше своих соседей пришли к широкому использованию железа, и в частности применению железного оружия. Об этом свидетельствуют и библейские сообщения и археологические раскопки. К сожалению, о культуре этого небольшого народа мы знаем недостаточно, ибо до сих пор не обнаружено их письменных памятников и остается неизвестным их язык, который безусловно отличался от семитских.
Завоевав большую часть Палестины, израильтяне заняли северную часть страны, где преобладали земледелие и садоводство, а иудеи закрепились на юге, где большую роль играло оседлое скотоводство (особенно овцеводство). Коренное ханаанейское население было частично истреблено (например, большая часть жителей крепости Иерихона). Однако во многих местах завоеватели селились рядом с покоренным населением, смешивались с ним и перенимали оседлый быт.
8. Разложение родового строя. До конца XI в. до н. э. израильтяне и иудеи жили еще родо-племенным строем. Выборные вожди (судьи) во время войны возглавляли племенное ополчение, а в мирное время, сидя под высоким деревом или у ворот города, но обязательно под открытым небом, творили суд и расправу над соплеменниками, разбирая тяжбы и карая за преступления, руководствуясь обычным правом, передаваемым из уст в уста.
Особенно хорошо характеризуется этот период «Песнь Деборы», одна из древнейших составных частей Библии. Женщина-вождь, героиня этой песни, названной ее именем, объединяет ряд израильских племен против ханаанейского военачальника Сисары и наносит ему сокрушительное поражение. Показательно, что Дебора не обладает принудительной властью и действует лишь убеждением. Одни израильские племена откликаются на ее призыв, но другие отказываются, и хотя их резко осуждают за это, но дело ограничивается лишь упреками.
Не менее замечателен цикл легенд об израильском богатыре Самсоне, который организует борьбу с филистимлянами. Ему приписывается ряд совершенно невероятных подвигов. Он душит голыми руками льва, побивает толпу филистимлян ослиной челюстью, взваливает на плечи ворота филистимского города Газы и уносит их с собой и т. д. В конце концов Самсон гибнет от коварства красавицы Далилы, узнавшей, что тайна чудодейственной силы заключается в его волосах. Она остригла его во время сна и выдала филистимлянам, которые ослепили богатыря и заставили выполнять рабский труд (молоть зерно на ручной мельнице). Однако волосы Самсона вновь отросли, и к нему вернулась былая сила. Когда во время праздника Самсона привели в храм, он прислонился к двум колоннам, сломал их и погиб вместе с врагами под обломками обрушившейся кровли.
Все эти сказочные подробности и невероятные фантастические преувеличения, восходящие, может быть, к солярному (солнечному) мифу, в основе своей содержат воспоминание о реальной борьбе с филистимлянами, которая оказалась для еврейских племен исключительно тяжелой (не случайно величайший богатырь Самсон изображается в легенде гибнущим в этой войне). Филистимляне имели превосходство в военной технике (использование боевых колесниц, еще неизвестных израильтянам и иудеям, а также более широкое применение железного оружия), кроме того, использовали раздробленность еврейских племен.
9. Возникновение государства. Опасность полной потери независимости ускорила процесс объединения страны. Разрозненные племена израильтян и иудеев стали объединяться для борьбы с филистимлянами, и в конце XI в. до н. э. опытный военачальник Саул избирается царем Израильско-Иудейского государства. Однако родо-племенные традиции еше не были изжиты, и первый царь во многом напоминал вождя союза племен. Для решения важнейших дел он обращался к собранию воинов.
Когда Саул погиб в оной из битв с филистимлянами, царем стал его зять Давид, который может считаться подлинным основателем Израильско-Иудейского государства. В подражание египетским фараонам Давид вводит обычай, согласно которому каждый, кто приближается к царю, должен «падать на лицо свое». В целях налогового обложения впервые производится, перепись населения. Недовольство подданных новыми порядками, доходящее даже до восстаний, подавляется с помощью наемной гвардии, состоящей из чужеземцев.
Давид провел целый ряд успешных войн. Он нанес ряд поражений филистимлянам и обезопасил от их нападений западную границу. На востоке, северо-востоке и юге его политика была завоевательной и привела к присоединению нескольких соседних царств. Особенно важным был захват Эдома, открывавший путь к гаваням Акабского залива.
Свыше двух столетий сохраняла свою независимость ханаанейская крепость Иерусалим, хотя окружающая территория была уже давно покорена израильтянами и иудеями. Это объяснялось исключительно выгодным местоположением недоступной горной твердыни. Жители Иерусалима хвастали, что стены их крепости могут оборонять даже слепые и хромые воины. Внезапным нападением Давид овладел Иерусалимом и сделал его своей столицей.
При сыне и преемнике Давида Соломоне укрепляется административный аппарат. Прежнее племенное деление уступает место территориальному.
Развивается внешняя торговля: с Египтом, финикийскими торговыми городами, государствами Сирии, Южной Аравией.
Широко разворачивается строительная деятельность, причем используются выписанные из Финикии первоклассные мастера и художники. В Иерусалиме воздвигаются великолепный храм богу Яхве и несколько дворцов. По примеру других восточных царей создается огромный царский гарем, причем главной женой объявляется дочь египетского фараона.
Расходы на пышный двор и строительную деятельность покрываются за счет увеличения податей и повинностей, что вызывает недовольство широких масс населения. Традиция, характеризующая деятельность Соломона, противоречива. С одной стороны, он прославляется как мудрый судья и даже писатель (которому приписывались без всякого основания многие литературные памятники), а с другой стороны, сохранились воспоминания о жестоком налоговом гнете, о насилиях и вымогательствах царских чиновников, наказывающих непослушных бичами.
Особенно страдала от притеснений северная часть страны (более обширная и плодородная). После смерти Соломона (около 930 г. до н. э.) здесь произошло восстание и образовалось особое Израильское царство. Династия, основанная Давидом, сохранила за собой лишь южную часть страны (со столицей Иерусалимом), получившую название Иудейского царства.
В обоих государствах в последующее время наблюдается резкое обострение классовых противоречий. Общинные наделы становятся объектом купли и продажи. Разоренные земледельцы или убегают в соседние пустыни, или запутавшись в долгах, попадают в рабство.
Своеобразным протестом против новых порядков являются выступления так называемых пороков (обличителей и предсказателей). Выступая на улицах и площадях, они произносят яркие и вдохновенные речи, обличая власть имущих и предсказывая гибель Израильского и Иудейского государств в наказание за происходящие несправедливости. Пророк Амос, бывший простым пастухом, возмущался тем, что бедного продают за серебро, а правого — за пару сандалий. Другой пророк Исайя, обличал богачей, которые присоединяют дом к дому, а поле к полю.
Ни в коем случае нельзя считать этих пророков революционерами или социалистами (к чему склонны некоторые буржуазные историки). Амос, Исайя и их сторонники и продолжатели были противниками концентрации частной собственности и порабощения соотечественников. Их идеалом было восстановление патриархальной старины, когда каждый земледелец будет опять иметь свое небольшое поле и виноградник и сидеть под своей смоковницей (инжирным деревом).
Проповедь пророков носила сугубо религиозный характер. Они не призывали бедняков и порабощенных к открытой борьбе, а ограничивались обличиями и угрозами божьего гнева.
Пророки предсказывали, что после грядущих катастроф бог Яхве спасет остаток своего народа. Он пошлет праведного царя — мессию («помазанника»), и тот установит на земле справедливость. Таким образом, все надежды возлагались на вмешательство небесных сил.
Однако страстные обличения царей и вельмож, судей-взяточников, ростовщиков. наводили страх на израильских и иудейских рабовладельцев.
Делались попытки реформ с целью смягчить остроту социальных противоречий. Около 622 г. до н. э. иудейский царь Иосия издал новые законы («Второзаконие»), ограничивающие долговое рабство шестью годами, причем господин, отпуская временного раба на седьмой год, должен был снабдить его на дорогу съестными припасами, чтобы он, выйдя на волю, не умер с голода. При этом подчеркивается, что речь идет о рабах из среды своего народа. На рабов-чужеземцев эти льготы не распространяются. Таким образом, основы рабовладельческого строя остаются нерушимыми.
Независимое существование еврейских государств продолжалось лишь несколько столетий.
Израильское царство было завоевано ассириянами в 722 г. до н. э. Столица его Самария была разрушена, и население уведено в плен. Взамен были поселены переселенцы из ассирийских владений, получившие название самаритян. Иудейское царство просуществовало дольше однако и оно было уничтожено.
В 586 г. до н. э. вавилонский царь Навуходоносор взял и разрушил Иерусалим, причем был снесен храм Яхве, построенный Соломоном. Большая часть иудеев была переселена в Вавилонию (часть бежала в Египет).
Когда позднее (в 539 г. до н. э.) персидский царь Кир завоевал Вавилон, он с целью укрепить свои позиции на западе разрешил иудеям вернуться на родину и отстроить Иерусалим. Однако царская власть не была восстановлена. Переселенцы были организованы в религиозную общину, управляемую жрецами под контролем наместников персидского царя.
В середине V в. до н. э. иудейские жрецы во главе с Эзрой собрали и привели в систему законы предыдущих периодов, приписываемые легендарному вождю и пророку Моисею. Так было окончательно оформлено Пятикнижие, содержащее мифы, сказания, ритуальные предписания, гражданские и уголовные законы. Этот сборник носит ярко выраженный сакральный характер. Нарушение религиозных заветов приравнивается к уголовным правонарушениям.
Классовая основа этого законодательства сказывается в том, что рабы признаются полной собственностью господ и приравниваются к волам, ослам и серебру, т. е. к основным видам движимого имущества. Правда, закон не рекомендует убивать раба, но разрешает его избивать. Если раб или рабыня умрут от побоев не сразу а проживут день-другой, то это не считалось убийством и не влекло за собой никакой кары.
10. Религия. Таким образом, иудейская религия (как и другие древние религиозные системы) признавала закономерным рабовладельческий строй. Особенностью иудаизма (в его окончательно сложившейся форме) были ярко выраженный монотеизм, запрещение изображать бога и поклоняться идолам. Однако эти религиозные догматы не были изначальными. В Иерусалимском храме Соломона имелись изображения священных животных (например, крылатых быков — «керубов»). Сохранились воспоминания о культе «золотого тельца» и «медного змея». Священное изображение последнего было уничтожено лишь в VIII в. до н. э. во время одной из религиозных реформ.
Запрещение почитания всех богов, кроме Яхве, также установилось не сразу и часто нарушалось. Лишь при проведении реформ Иосии была провозглашена полная централизация культа и разрушены местные храмы. Принесение жертв разрешалось только в Иерусалимском храме, жречество которого стало исключительно могущественным.
Израильско-иудейская литература дошла до нас в жреческой переработке. Жрецы присоединили к Пятикнижию добавочные части: речи пророков, летописные своды, сборники изречений, повести, гимны (псалмы), песни и пр.
Многие из этих произведении имеют высокую художественную ценность, например «Песнь песней» (приписанная царю Соломону, но являющаяся на самом деле образцом народной поэзии). Здесь даны замечательные описания природы и образно излагаются переживания стерегущей виноградник девушки и полюбившего ее юноши.
Совсем иной характер носит «Книга Иова». Это своеобразный философский трактат в форме диалогов, заключенных в повествовательную рамку. Во вступлении говорится о несчастьях благочестивого и добродетельного человека, потерявшего свое богатство и всех своих детей и в довершение всего заболевшего проказой. Далее идут его последовательные диалоги с тремя друзьями. Речь идет об отсутствии в человеческой жизни справедливости. Злодеи и насильники пользуются благосостоянием, а праведники испытывают незаслуженные страдания. Споры неожиданно прерывает сам бог Яхве. Он грозно обрушивается на Иова и объявляет все его жалобы незаконными. Жалкий человек не знает тайн природы и жизни и не имеет права судить о замыслах божества, цель которого неведома. Выслушав эти грозные слова, Иов смиряется. Бог возвращает ему здоровье и богатство и даже посылает новых детей.
Таким образом, основная идея «Книги Иова» сводится к абсолютному агностицизму, используемому в богословских целях. Реакционная религиозная тенденция выявляется здесь в особенно резкой и незамаскированной форме.
Из других библейских литературных произведений следует отметить повесть о добродетельной снохе, заботящейся о своей свекрови даже после смерти мужа («Книга Руфи»), «Плач Иеремии» (элегия на разрушение Иерусалима) и др. Многие из этих сюжетов были широко использованы поэтами и художниками различных стран (в том числе и в русской литературе и искусстве). При этом наблюдается процесс освобождения памятников художественной литературы от оболочки, приданной им редакторами-богословами, составлявшими Библию.
Памятников изобразительного искусства от народов Палестины и Сирии дошло мало. Они носят синкретический характер. Крупнейший архитектурный комплекс — храм и дворцы Соломона с многочисленными скульптурными украшениями создавали финикийские мастера, подражавшие, в свою очередь, египетским и вавилонским образцам. Позднее развитию скульптуры и живописи сильно препятствовал религиозный запрет изображать живые существа из опасения, что это приведет к идолопоклонству. Этот запрет позже перешел от иудейских богословов к мусульманским.
—Источник—
Редер, Д.Г. История древнего мира. Часть 1/ Д.Г. Русин [и д.р.]. – М.: Просвещение, 1970.- 287 с.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
