1. Роль различных народов Двуречья в создании его культуры. Культура, созданная в бассейне Тигра и Евфрата, была результатом творческой деятельности целого ряда народов, взаимно обогащавших друг друга достижениями в сфере литературы, науки, строительной деятельности и искусства.
Приоритет в ряде случаев принадлежит шумерам. Однако значительный вклад сделали и семитские народы — аккадцы с их северной ветвью ассирийцами, а также амориты.
Когда возвысился Вавилон, то эта комплексная культура получила общее название вавилонской. Шумеры, как мы видели, ассимилировались и утратили свой язык, но их наследие оказало столь сильное влияние на семитские народы, что правильнее говорить не вавилонской, а о шумеро-вавилонской культуре.
Военные столкновения не могли помешать творческому взаимодействию шумеров и аккадцев а также народностей). Во II тысячелетии до н. э. семитские центры получили политическое преобладание и несемитские народности постепенно ассимилировались. Шумерский язык уступает место аккадскому.
Однако надо учитывать, что семитизация шумерского народа сопровождалась усвоением различных элементов его языка, ставшего уже мертвым (особенно географических названий, культовых терминов и т. д.). Перестав быть разговорным, шумерский язык тщательно изучался вавилонскими и ассирийскими писцами (подобно тому как в средние века усиленно изучалась латынь). Без усвоения шумерского языка образование не мыслилось.
2. Письменность. Поскольку аккадская система письма базировалась на шумерской, она восприняла от нее принцип огласовки, чуждый другим семитским письменностям (например, финикийско-еврейской), в которых передавались графически лишь согласные звуки, а гласные добавлялись читателем произвольно (в зависимости от местного диалекта и иногда ошибочно).
Твердая фиксация в письме основных гласных (а, и, е, у) являлась большим преимуществом, позволявшим предельно точно передавать живую речь, и аккадцы были обязаны этим достижением своим учителям — шумерам.
Система письма, употреблявшаяся народами, жившими в бассейне Тигра и Евфрата, и распространившаяся впоследствии за его пределами, получила название клинописи. Это условное наименование было дано по характерному облику письменных знаков, напоминающих порой беспорядочное нагромождение клиньев.
Однако эта своеобразная графическая система, резко отличающаяся от египетской или китайской иероглифики (и других видов письменности), не была изначальной.
Древнейшее письмо в Двуречье, как и всюду, было рисуночным. При этом очень часто один и тот же рисунок (логограмма, или, как говорили прежде, идеограмма) имел целый ряд различных значений.
Например, изображение глаза означало не только этот орган, но и производные понятия («лицо», «перед», «передний», «прежний»). Два вертикальных штриха (позднее три вертикальных клина — один большой, а два маленьких), символизирующие струйки воды, обозначали не только «вода» но и «сын». На этом дело не остановилось. Поскольку слово «вода» по-шумерски звучало «а», данным знак стал передавать эту гласную в словах, не имеющих никакого отношения к воде, и превратился в обыкновенную букву.
Однако в одном и том же тексте этот простейший знак употреблялся то как буква «а», то как слово «вода» (по-аккадски «му»), то как слово «сын». А ведь это один из самых легких знаков. Бывали случаи, когда один и тот же знак имел до десяти и более значений.
Такая многозначность вызывала огромные затруднения. Чтение текста превращалось иной раз в настоящее решение ребусов, и только опытный и внимательный писец после многолетнего обучения мог читать и писать без ошибок.
Внешний вид знаков все более и более упрощался, и к концу III тысячелетия до н. э. уже трудно было узнать в них прежние рисунки. Поскольку основным материалом для письма служила мягкая глина, которой придавали форму пластинок, призм, шаров и т. д., то писец, выдавливая очертание схематического рисунка, невольно ослаблял нажим руки, и прямая линия превращалась в клин (горизонтальный, вертикальный или косой). Округлые линии невольно при быстром письме выпрямлялись, и, например, круг, обозначавший солнце, стал напоминать ромб, а позднее превратился в три клина (один вертикальный и два маленьких, примыкающих к нему наискось).
Грамотность в Двуречье, как и в других странах древнего Востока, была привилегией незначительного меньшинства. Девочки вообще не ходили в школу. Здесь обучались лишь мальчики. Здесь были дети жрецов, управляющих, чиновников, капитанов кораблей и других высокопоставленных лиц. Школы находились при храмах и дворцах, поскольку для храмового хозяйства и государственных ведомств требовались грамотные люди. За обучение вносилась плата, не считая добавочных подарков. Недостаточно способных и прилежных учеников подвергали наказаниям, для чего при школе имелся особый надзиратель — «владеющий хлыстом». Зато ученики освобождались от физического труда и в случае успешного окончания школы получали доходные должности.
До нас дошли сотни тысяч клинописных текстов, главным образом на глиняных пластинках (таблетках), но отчасти вырезанных на глиняных плитках и металлических предметах. Благодаря этому мы имеем возможность достаточно точно и подробно ознакомиться с литературным и научным творчеством народов Двуречья. Как и в других древних странах, это творчество носит на себе отпечаток религиозно-мифологического мышления, которое лишь медленно и постепенно преодолевалось, и притом далеко не окончательно.
3. Религия. Верования шумеров и аккадцев, несмотря на характерный для религиозной идеологии консерватизм и устойчивость отживших представлений и взглядов, не могли не изменяться под воздействием экономических перемен и социальных сдвигов.
Во времена первобытнообщинного строя человек еще не чувствовал превосходства над окружающей природой, не считал себя ее хозяином и, в частности, не отделял себя от животного мира. Каждый род (позднее каждое племя) возводил свое происхождение к какому-либо зверю, птице, рыбе и даже насекомому.
Не случайно древнейшие цари носили своеобразные имена: Ягненок, Скорпион и т. д. Даже в более поздние времена, когда родо-племенной строй ушел в далекое прошлое некоторые божества представлялись в виде животных или птиц.
Однако это были исключения. В обстановке рабовладельческого государства большинство богов получили антропоморфный (человекообразный) облик.
С другой стороны, смена матриархата патриархатом нашла свое отражение в религиозной идеологии.
В древнейшие времена женские божества играли, по-видимому, преобладающую роль. Не случайно первобытная водная стихия мыслилась в виде богини Тиамат. Позднее, когда религиозные представления приводятся жрецами в систему и создается пантеон, большинство богов оказываются в нем мужскими, а богини хотя и участвуют в небесном совете, но играют в нем второстепенную роль.
Таким образом, принципы патриархата в религиозной сфере побеждают, так же как и в реальных общественных отношениях, хотя и с некоторым опозданием.
Количество божеств, почитавшихся в Двуречье, было огромным. Каждый город, каждый городской квартал, каждый более или менее крупный поселок имел своего божественного покровителя или покровительницу. Одни боги почитались по всей стране, другие были местными. Закономерности в природе (смена дня и ночи, времен года и т. д.), так же как основные перемены в хозяйственной жизни (появление земледелия и скотоводства, технические изобретения), объяснялись событиями из жизни богов.
Уже древние шумеры выработали сложную систему космогонии. Первичной стихией согласно этой мифологической концепции был водный хаос, первичный океан, имевший образ гигантской женщины. В недрах ее зародилась твердь в виде огромной горы, вершиной которой был бог неба Ан, а плоское дискообразное основание мыслилась как богиня земли Ки. Оба божества были неразрывно связаны друг с другом. От этой божественной пары родился бог воздуха Энлиль. Когда он подрос, то ему стало тесно и он разрезал ножом первичную гору и навеки отделил небесного отца от матери — земли. С тех пор он стал править на земле и породил поколение богов.
Его старшим сыном был лунный бог а детьми последнего — Солнце и богиня планеты Венеры Инанна (аккадцы сопоставили ее со своей богиней Иштар). Она считалась также богиней земного плодородия и любви.
Таким образом, шумеры считали, что Луна старше Солнца (и других планет), поэтому они объявили ночь первой половиной суток, которые начинались с наступлением темноты.
Когда главным центром Двуречья стал Вавилон, то миф о мироздании был переработан. В центре его оказался бог — покровитель новой столицы — Мардук. Правда, вавилонские жрецы не могли отрицать, что он был гораздо моложе Ану, Энлиля и других богов, так как Вавилон появился позже других городов.
Однако они нашли хитроумный выход и решили обосновать право своего бога на верховенство особыми заслугами его перед другими богами. Богиня первобытного океана Тиамат в вавилонской версии изображена свирепым и хищным чудовищем. Она пытается уничтожить всех богов и богинь, возникших в ее недрах. Тогда те собираются на советы, чтобы изыскать пути спасения. Мардук оказался наиболее смелым и решительным. Он предложил вступить в единоборство с Тиамат, но за это потребовал, чтобы боги признали его верховным владыкой.
Боги устроили пир, а напившись вина, развеселились и безоговорочно приняли условия своего младшего собрата. Мардук вооружился и вступил в бой со страшным врагом.
Тиамат, увидев противника, раскрыла свою огромную пасть, но Мардук вогнал в нее семь ветров, которые стали раздирать внутренности богини. После этого юный бог без труда поразил обессилевшее чудовище и разрубил ее тело, подобно двум створкам раковины. Из верхней части он создал небо, а из нижней — землю. Затем сотворил все существующее.
Все достижения людей в борьбе с природой, величайшие хозяйственные перевороты, такие, как выращивание растений, приручение животных, появление ремесел и т. д., шумеры и аккадцы приписывали небесной воле, а за людьми признавали лишь роль слепых исполнителей небесных предначертаний.
По шумерским мифам после сотворения мира образ жизни богов был скуден и непригляден. Они жевали траву, пили воду из канав, обходились без одежды. Наконец, по велению Энлиля и Энки бог Лахар создал овец и коз, а его сестра Ашнан опустила в землю первые зерна. Затем стали ткаться одежды.
Однако обеспечить многочисленное семейство небожителей молоком, хлебом и одеждой было нелегко. У небесных тружеников и тружениц не хватало сил и времени. Понадобились рядовые работники, и только тогда бог мудрости Энки вылепил из глины первых людей, чтобы они обрабатывали землю, следили за овчарнями и снабжали своих небесных покровителей всем необходимым.
Наряду с космогонией и повествованиями о происхождении людей шумеры и аккадцы разработали другой цикл мифов, который должен был объяснить изменения в природе. Центральным моментом этого цикла оказывается чудесная история смерти и воскресения богини плодородия.
Иштар спускается в мрачный подземный мир, чтобы сласти своего супруга Таммуза. Пока она находится там, подвергаясь страшным испытаниям, на земле прекращается размножение людей и животных. Напуганные боги добиваются освобождения доброй богини, и обычная жизнь на земле возобновляется.
Возвращением божества плодородия объяснялась смена зимы весной и прорастание погруженных в землю зерен из срезанного серпом (т. е. «убитого») колоса, что знаменовало торжество жизни над смертью.
Этот миф (наряду с подобными мифами других народов) послужил прообразом христианского учения о погибающем и воскресающем затем во славе Иисусе.
Пример страдающих божеств использовался для проповеди неизбежности и необходимости терпения и смирения, что легко могло быть использовано в интересах господствующих классов.
Проповедь смирения сказывалась также в стремлении объяснить стихийные бедствия карою, ниспосылаемой богами за непокорность людей. Наиболее ярко отразилось это в вавилонском мифе о потопе.
В Двуречье нередки были наводнения в результате разливов рек. Они охватывали значительные пространства и казались тогдашним людям всемирными.
В мифе потоп объясняется гневом богов. Недовольные непокорностью людей, они по предложению Энлиля насылают на землю ужасный ливень, и все человечество гибнет, кроме благочестивого Утнапиштима, который сооружает по совету бога Эа ковчег (герметически закупоренный ящик) и спасается со своей семьей и слугами.
Надо также учитывать, что фантастический миф небожителей не оставался в сознании людей одним и тем же. Перемены в обществе заставляли воспринимать по-новому взаимоотношения между богами. Они распределялись по рангам. Семь высших богов считались решающими судьбы мира. За ними следовали 50 великих богов и затем великое множество низших.
Пока в Шумере и Аккаде сохранялась военная демократия, в небесной сфере предполагались те же порядки (например, Энлиль должен добиваться согласия других верховных богов на замышленную им расправу с людьми).
Однако постепенно социальные противоречия между рабовладельцами и рабами, знатью и рядовыми общинниками обострялись, и родо-племенные обычаи утрачивали свою силу. Новые порядки неизбежно переносились в потусторонний мир. Верховный бог мыслился уже не племенным вождем, а деспотом, обладающим неограниченной властью. Тот же Энлиль называется грозным властелином, и подчеркивается, что ни один бог не осмеливается смотреть на него.
В честь богов совершались жертвоприношения (особенно грандиозные в праздничные дни). Приношения верующих возлагались на жертвенник, стоявший внутри храмового двора, и затем значительная часть жертвенного мяса, хлебов и других продуктов поедалась жрецами и прихожанами. Человеческие жертвоприношения уже в III тысячелетии до н. э. были заменены закланием ягнят. Во время праздников идолы выносились из храмов. Их несли в торжественной процессии или везли в роскошно украшенных ладьях по каналам. Молитвы и заклинания сопровождались игрой на флейтах, арфах и других инструментах.
4. Литература. Наряду с мифами о богах от народов древнего Двуречья дошли эпические произведения, в которых воспевались подвиги героев, обладавших исключительной силой и мудростью, но отличавшихся от бессмертных богов тем, что рано или поздно они должны были подвергнуться участи всех людей и покинуть. землю. В этих эпических произведениях скрещиваются различные элементы. Устное народное творчество осложняется добавлениями и толкованиями обрабатывавших его писцов, связанных с придворными и жреческими кругами и стремящихся проводить последовательную классовую тенденцию. С другой стороны, воспоминания о реальных исторических событиях и деталях перерабатываются с явными преувеличениями и снабжаются сказочным подробностями.
Наиболее характерным следует признать эпический цикл, посвященный величайшему герою древнего двуречья Гильгамешу. Разрозненные эпизоды этого цикла сохранились на шумерском языке. Окончательной систематизации и переделке они подверглись уже после того, как были заимствованы аккадцами, которые создали на своем языке единую поэму о Гильгамеше в 12 частях.
В настоящее время выяснено, что Гильгамеш был исторической личностью. Именно при Гильгамеше город Урук, где он правил, стал главным центром двуречья. В древнем героическом сказании подробно описывается, как с согласия народного собрания Гильгамеш организует освободительную борьбу своего родного города против господства Киша.
В аккадской поэме Гильгамеш выступает как своенравный и капризный властитель, заставляющий мужчин строить городские стены, а девушек забирающий в свой гарем. Вместе со своим другом Энкиду он совершает ряд подвигов (например, убивает великана Хумбабу, живущего в кедровом лесу). Сама богиня Иштар, пораженная силой и мудростью Гильгамеша, предлагает ему стать ее супругом, но предусмотрительный герой отвергает ее искания. Он напоминает ей, что она коварно погубила всех своих прежних любимцев.
По просьбе оскорбленной дерзким отказом богини отец ее Ану насылает на Урук небесного быка, который выпивает воды Евфрата и раскалывает своим дыханием землю. Однако Гильгамеш и Энкиду убивают чудовище.
В конце концов борьба с богами оказывается Гильгамешу не под силу. Умирает его друг Энкиду. Мысль о неизбежности смерти угнетает героя, и он отправляется в далекое путешествие с целью обрести тайну бессмертия. Он переплывает океан и добирается до острова, где живет его предок Утнапиштим, тот самый, который спасся от всемирного потопа и по воле богов обрел бессмертие вместе со своей женой. По их совету Гильгамеш опускается на морское дно и извлекает оттуда волшебный куст, превращающий старца в юношу, но появляется змея и похищает у него это растение.
Основная мысль поэмы сводится к тому, что даже величайший герой не может добиться вечной жизни и должен смириться перед богами.
Та же мысль об ограниченности человеческих возможностей проводится в другой поэме, героем которой является Этана.
Подобно Гильгамешу, он ищет чудодейственную «траву жизни» и для этого поднимается на шее орла на четырнадцатое небо. Взглянув вниз и увидев, что земля скрылась из вида, герой пугается, выпускает шею орла, падает и разбивается.
Наряду с эпическими произведениями, наиболее яркие образцы которых приведены выше, до нас дошла шумерская и аккадская лирика. В честь богов составлялись гимны. В одном из них воспевается солнечный бог Шамаш, карающий преступников, охраняющий всех находящихся вне дома.
Используется также своеобразная литературная форма диалога, которая (как позднее в античности) служит для выражения глубоких раздумий о смысле жизни.
Типичным является «разговор господина с рабом». Какой-то вельможа впал в немилость царя и советуется со своим рабом о том, что ему делать. Все возможности выхода из жизненного тупика оказываются тщетными. Надеяться на милость царя не приходится, а восставать против него безнадежно. Можно, конечно, забыться, предаваясь, пока не поздно, радостям жизни, можно устроить пир, полюбить женщину, но в этом нет смысла. Пресыщение вызывает муки, а женщина коварна («женщина — это ров, это острый железный кинжал, перерезающий горло человеку»). На помощь бога, по уверению раба, тоже не следует рассчитывать, ибо богу нет дела до человека с его горестями и он глух к мольбам и магическим заклинаниям.
В этих утверждениях мы уже встречаемся с религиозным скептицизмом, подрывающим устои религиозной идеологии. Хотя существование богов прямо не отрицается, но первый шаг в этом направлении, заключающийся в признании бесполезности религиозного культа, уже сделан.
В конце диалога разъяренный вельможа грозится убить лукавого раба, который не желает его утешить, но тот спокойно отвечает, что господин не переживет его больше чем на три дня. Здесь ясно выражена мысль, что вельможа так же бессилен перед царем, как раб бессилен перед вельможей.
Своеобразным жанром, сохранившим больше всего черты народного творчества, является басня. До нас дошли рассказы из жизни животных (об орле и змее, о трусливой и хвастливой лисе, о великодушном льве и т. д.).
Следует отметить также поговорки, метко отражающие мелочи повседневной жизни, а порой ставящие основные вопросы этики. В одной пословице осуждается жизнь не по средствам и слышится призыв к экономии: «Кто строит как господин, живет как раб; кто строит как раб, живет как господин». Подлинная народная мудрость сказывается в осуждении войн: «Ты идешь завоевывать землю врага, а враг приходит завоевывать твою землю».
5. Наука. Научная деятельность в древнем Двуречье, так же как художественная литература, развивалась под мощным воздействием религиозно-мифологического миросозерцания, тем более что занимались ею главным образом жрецы.
При проведении наблюдений и опытов ставились часто цели, далекие от подлинного познания окружающего мира и применения сделанных выводов в практической жизни.
Каждому предмету и каждому явлению приписывались наряду с реальными мнимые свойства. Подмеченные в природе явления включались в мифологические схемы.
Грань между органической и неорганической природой еще не была проведена, и земля, вода, воздух, светила считались живыми существами. Фетишистские и тотемистские воззрения заставляли делить все предметы и живые существа на положительные и отрицательные, вопреки их реальным свойствам, полезным или вредным для человека. В Шумере, например, черным камням приписывались благодатные свойства, а белым — отрицательные. В вавилонской магии, наоборот, черные тараканы предвещали беду (в отличие от рыжих). Змеи то считались опасными, то мудрыми и благодетельными. Даже среди чисел различались счастливые и несчастливые, что оказывало влияние на календарь и метрологию.
Конечно, практические потребности заставляли нарушать религиозно-магические запреты или обходить их. Иногда наблюдения, совершаемые с целью добиться магической власти, попутно приводили к ценным научным открытиям. Медленно, но неуклонно познание мира освобождалось от оков религиозного миросозерцания, но в условиях восточной рабовладельческой деспотии этот процесс не был завершен.
Наибольшие достижения были сделаны в сфере математики и астрономии.
В крупных храмовых и царских хозяйствах Шумера работали десятки счетоводов, которые производили с большей точностью подсчеты продукции и рабочей силы, вплоть до вычисления дробей (например, для определения трудодней).
В здании и ирригационных сооружений требовалось знание арифметики и геометрии. Пережитком магических представлений была шестидесятеричная система (цифра 6 считалась счастливой). От нее, несмотря на все неудобства, не удалось полностью избавиться.
Позднее появилась колее рациональная десятеричная система и компромиссная, в которой основными числами были 60 (6×10), 360 и т. д. От этой системы ведет свое начало деление суток на 24 часа, часа на 60 минут, круга на 360 градусов и т. д.
Большим достижением шумеро-вавилонской математики было создание позиционной системы, в которой цифра меняет свое значение в зависимости от места, которое она занимает в многозначном числе. Вертикальный клин обычно означал единицу, но перед знаком десятка он обычно воспринимался как 60, а в других комбинациях имел значение 3600. Большим недостатком было отсутствие знака для нуля.
Следует еще отметить зачатки алгебры (решались квадратные уравнения) и геометрии (вычисление длины окружности, площади круга и т. д.).
Астрономия была тесно связана лженаукой астрологией. Изучение звездного неба стимулировалось слепой верой в воздействие небесных светил на судьбу отдельного человека и целых народов. При этом наряду с нагромождением фантазий, основанных на случайных совпадениях небесных явлений с событиями, происходящими на Земле, делались вполне надежные выводы, имеющие научную ценность. Так, например, было установлено взаимоотношение между Солнцем и знаками зодиака в день весеннего равноденствия, менявшееся каждые 2000 лет (эра Близнецов, эра Тельца и т. д.). Предсказывались солнечные и лунные затмения, время наибольшего приближения Луны к Земле.
В Двуречье был выработан солнечно-лунный календарь, распространившийся по всей Передней Азии. Потребности сельского хозяйства обусловливали большую точность календарных исчислений (в частности, вставки на третий год високосного месяца для уравнения солнечного года с лунным).
Шумеро-вавилонские, а вслед за ними и ассирийские писцы составляли в учебных целях списки растений, животных и минералов и делали даже известные попытки систематизации, иной раз довольно наивной. Например, осел, лошадь и верблюд попадали в одну группу (лошадь — осел гор, верблюд — осел моря), лев назывался большой собакой и т. д.
Тщательно изучалось строение тела жертвенных животных. До нас дошли прекрасно выполненные из глины модели печени. Служили они для гадания, но фактически становились учебными пособиями для ознакомления с анатомией.
В III тысячелетии до н. э. (за 2000 лет до Катона) был составлен на щумерском языке трактат по агрономии, в котором учитываются свойства почвы, культурные растения и т. д.
Известны также клинописные рецепты по изготовлению искусственных камней (например, синтетического лазурита).
Таким образом, естествознание постепенно утрачивало связь с магией и начинало служить хозяйственным целям.
Тот же процесс преодоления магии мы прослеживаем в медицине. Конечно, причины внутренних болезней определить было нелегко, и обычно их объясняли проникновением в тело больного злого духа, злоумышлениями колдунов, кознями ведьмы и т. д.
Лучшими средствами лечения считались заклинания, молитвы, сожжение фигурок ведьм, а лекарства играли дополнительную роль.
Наиболее свободной от псевдонаучных построений была хирургия. Здесь приходилось иметь дело с ясными и очевидными явлениями. Вавилонские врачи уже при Хаммурапи (XVIII в. до н. э.) отваживались производить сложные глазные операции (снятие катаракты бронзовым ножом), рискуя в случае неудачи подвергнуться жестокому наказанию (отрубанию кисти руки).
Поскольку земля считалась у шумеров и вавилонян божеством (богиней Ки, позднее богом Белом), порожденным предвечным океаном, то возникло представление, что суша со всех сторон окружена водным пространством. Все земные моря считались заливами этого внешнего водного круга, омывающего выпуклый земной диск (что показано на вавилонской карте мира).
Страны света мыслились по нормам магии пространства. В Шумере строго различались (по принципу противоположности) страны Верхнего (Средиземного и Черного) и Нижнего (Персидского залива) морей, соединенные рекой Евфратом как осью.
Обращаясь к каждому из этих территориальных комплексов, шумер считал, что направо лежат счастливые и дружественные страны, а налево — злые и враждебные. Однако реальная политика заставляла устанавливать связи с народами, жившими на территории, считавшейся потенциально враждебной.
Перечисление географических объектов производилось обычно определенному плану (по кругу, справа налево или по принципу противопоставления).
Исторической науки в нашем понимании народы Двуречья не знали. Составлялись погодные списки важнейших событий, описания войн и строительной деятельности царей. Причины исторических перемен сводились к воле богов, карающих за грехи, или к деятельности (благодетельной или зловредной) того или иного царя.
6. Искусство. Благодаря раскопкам прошлого и нынешнего веков стали известны многочисленные произведения архитекторов, скульпторов и живописцев древнего Двуречья, обнаруживающих наряду с типичными для древневосточных деспотий чертами своеобразные особенности, определяемые местными условиями.
Ахитектурные сооружения шумеров и аккадцев строились главным образом из кирпича-сырца. Камень и дерево употреблялись в незначительном количестве, и притом для выполнения отдельных деталей (каменная облицовка, деревянные двери и пр.).
Архитектурные формы характеризуются обычной для восточных деспотий простотой, монументальностью и геометричностью.
Своеобразной особенностью большинства храмов была многоступенчатая башня (зиккурат) в пять или семь этажей, считавшаяся лестницей, соединяющей землю с небом и земных владык с небесными. Одновременно она служила обсерваторией для наблюдения за небесными светилами.
Типичные для Двуречья гробницы представляли собой малопримечательвые шахты, выложенные кирпичом.
В круглой скульптуре, рельефах и живописи преобладали та же простота, симметричность и однообразие, как в архитектуре. В массовых сценах на плоскости фигуры располагались поясами и обычно оказывались монотонными и симметричными. Боги и цари выделялись своими увеличенными размерами, что должно было подчеркнуть их превосходство над простыми людьми.
Особенно поражает нас однообразное выражение бесстрастных лиц, застывшая стандартная улыбка на лице и нежелание передавать резкие повороты и стремительные движения.
Необходимо, однако, оговориться, что в некоторые исторические моменты делались попытки ломки привычных канонов и освобождения от традиционных условностей.
В период создания Аккадской державы, объединившей различные народы, в обстановке социальных потрясений и расширения связей с внешним миром, наблюдаются глубокие перемены и в художественных приемах. Об этом ярко свидетельствует замечательный памятник — Стела Нарамсина. Вместо обычного, горизонтального деления по поясам делается попытка создания единой композиции. На фоне горного ландшафта изображены воины, поднимающиеся размеренным шагом по уступам скал. Наверху сам царь стремительным взмахом копья поражает вражеского воина, а другой в отчаянии убегает. Разнообразие жестов, передача спокойной уверенности победителя и ужаса, охватившего побежденных, производят неотразимое впечатление.
* * *
Шумеро-вавилонская культура оказала значительное воздействие на ближневосточные и европейские народы. Шестидесятеричная система отразилась в делении времени (часов, мнут, секунд) и пространства (градусы широты и долготы), ставшем универсальным. Всюду, где мы встречаемся с сакральными числами 12, 60, 180 и 360, мы должны вспомнить о народах древнего Двуречья. Современные астрономы употребляют названия планет и созвездий, восходящие к шумерам и аккадцам (вавилонянам), иногда в античной переработке (планета Юпитер соответствует Мардуку, а Венера — богине Иштар). Поэтические образы древнего Двуречья используются писателями нового времени. Шумеро-аккадская владычица мрака Лилит через Библию, Талмуд и апокрифы дошла до XIX-ХХ вв. н. э. и фигурирует у И.-В. Гёте и А. Франса. В стихотворениях И. Бунина нередко встречаются вавилонские сюжеты.
—Источник—
Редер, Д.Г. История древнего мира. Часть 1/ Д.Г. Русин [и д.р.]. – М.: Просвещение, 1970.- 287 с.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
