Древний Иран и Средняя Азия

История древнего мира.

1. Природные условия. На восток от Месопотамии простирается обширное Иранское плоскогорье, окаймленное со всех сторон горными хребтами, среди которых особенно следует отметить уже не раз упоминавшийся Загрос, отделяющий Иран от бассейна Тигра и Евфрата. На севере горная цепь Эльбурс проходит, вдоль южного берега Каспийского моря, а на северо-востоке Копет-Даг и Памир образуют границу между Ираном и Средней Азией.

На юге Иран омывается водами Персидского залива, через который уже в III тысячелетии до н. э., если не раньше, установились связи Передней Азии с Индией. Именно этим путем попадали в Двуречье древнейшие художественные изделия Индии, а позднее (в I тысячелетии до н. э.) «шерсть, растущая на деревьях» (т. е. хлопок). Сухопутные связи с Индией, а также Средней Азией и более отдаленными странами по дорогам, проходящим через Иран, установились лишь к середине I тысячелетия до н. э. Но и раньше через вторые и третьи руки некоторые материалы попадали из глубины азиатского материка в средиземноморский мир (например, лазурит с Памира и нефрит из Забайкалья).

Однако многочисленные препятствия мешали этому обмену стать регулярным и непосредственным.

Как и в других странах Востока, в Иране очень сильно сказался общий процесс изменения климата, связанный с окончанием ледниковой эпохи в более северной зоне. Значительная часть центрального Ирана и многие области восточного Ирана все более превращались в степи, а местами в безводные пустыни. Здесь стало преобладать кочевое скотоводство, причем особое значение приобрело разведение двугорбых (бактрийских) верблюдов, попадавших отсюда в I тысячелетии до н. э. в Ассирию (правда, в очень небольшом количестве). Земледельческие очаги преобладали на окраинах Ирана, где можно было использовать для орошения воды горных ручьев. В Средней Азии, в отличие от Ирана, на значительные расстояния простирались низменности. В то время как реки Ирана уже в древности были незначительными и маловодными, Среднюю Азию пересекали такие мощные водные артерии, как Сырдарья и Амударья. Характерно, что последняя чуть ли не до середины I тысячелетия до н. э. была настолько полноводной, что достигала на западе Каспийского моря, о чем и поныне свидетельствует высохшее русло Узбоя, бывшее в давние времена низовьем великой реки, которая теперь впадает в Аральское море.

Однако освоение вод Амударьи оказалось гораздо труднее, чем обуздание Тигра, Евфрата и Нила, и ирригационные работы начались здесь гораздо позже (уже в I тысячелетии до н. э.). Древнейшие очаги земледельческой культуры обнаружены не в Приаралье, а значительно южнее, в горных районах на границе с Ираном (территория современных Таджикской и Узбекской ССР). Здесь уже в V тысячелетии до н. э. засвидетельствованы археологами зерна ячменя и пшеницы, кости домашних животных, в то время как в бассейне Амударьи еще господствовали охота и рыболовство.

2. Население. Этнический состав Ирана и Средней Азии в древнейшие времена выяснить очень трудно. Можно лишь с уверенностью сказать, что до II тысячелетия до н. э. здесь звучали языки, не имевшие ничего общего ни с семитскими, ни с индоевропейскими. Из них хорошо известен нам только эламский язык, преобладающий в юго-западном Иране, но, вероятно, в глубокой древности распространявшийся гораздо дальше на восток и северо-восток.

Лишь во II и особенно в I тысячелетии до н. э. картина этногенеза все более проясняется. В Средней Азии и Иране появляются индоиранские племена, пришедшие, как предполагают, с севера. Они выделились из более широкого семейства индоевропейских племен и в свою очередь распались на индийскую и иранскую (точнее, ираноязычную) группы.

К началу I тысячелетия до н. э. в западном Иране уже господствовали ираноязычные племена, о чем свидетельствуют ономастика и топонимика ряда районов, сохраненные для нас ассирийскими летописцами.

3. Источники. О хозяйстве и социальных отношениях в Иране и Средней Азии мы узнаем главным образом благодаря археологическим памятникам. Отзвуки далекого прошлого сохранились также в ранних слоях замечательного произведения Авесты, созданного предками таджикского народа (на зендском языке) и получившего позднее широкое распространение в Иране.

Лишь из Элама дошли до нас целые архивы, содержащие разнообразные документы. Начиная с VI в. до н. э. появляются уже надписи Ахеменидов. Нам известна Бехистунская надпись, изучение которой послужило новой для дешифровки клинописи. В разрешении многих вопросов значительную помощь оказывает свидетельство Геродота, отчасти Ктесия и других античных авторов.

4. Элам. Из народов Ирана раньше других появляются на исторической арене уже не раз упоминавшиеся эламиты. Их страна занимала бассейн двух небольших рек — Керхи и Каруна (впадающих в Персидский залив) и примыкающую к нему с севера горную область Анчан. Столица Элама Сузы находилась на равнине (на берегу Керхи). Здесь было обнаружено археологами много памятников энеолита (IV-III тысячелетия до н. э.), особенно высокохудожественной расписной керамики.

Для Элама на всем протяжении его истории особенно характерна тесная связь с Двуречьем, что наложило несомненный отпечаток на его экономику и культуру. Показательно, что возникшая в Эламе самобытная система письменности (эламская иероглифика, восходящая к местной пиктографии) была вытеснена в конце III тысячелетия до н. э. клинописью, заимствованной у западных соседей. Сперва клинописные тексты составлялись на аккадском языке, а во II тысячелетии до н. э. уже на эламском. Политические взаимоотношения Элама с государствами Двуречья претерпевали значительные изменения. Временами Элам попадал в зависимость от Аккада (в XXIII в. до н. э.) и Шумера (при III династии Ура — XXI в, до н. э.). Но бывали периоды, когда, наоборот, эламские цари, использовав ослабление западных соседей, переходили в наступление против них. Так, в XX-XVIII вв. до н. э., в период раздробления и междоусобных войн, Элам установил в бассейне Тигра и Евфрата свой контроль.

Во второй половине II тысячелетия до н. э. эламиты опять усиливаются и совершают походы в Вавилонию.

В социальных отношениях в Эламе наблюдается много общего с соседним Двуречьем. Имеются, впрочем, и местные особенности. Здесь в обстановке уже сложившегося классового общества дольше, чем в Двуречье, сохраняются различные пережитки матриархата, что напоминает аналогичные явления в древнем Египте. В частности, засвидетельствованы случаи, когда земельные участки находятся в полном распоряжении женщин. Показательна также своеобразная система престолонаследования не от отца к сыну, а от старшего брата к младшему (фратриархат).

В VIII-VII вв. до н. э. происходила упорная и ожесточенная борьба Элама с Ассирией, которая окончилась разгромом Суз войсками Ашшурбанипала. После этого Элам уже не играет самостоятельной роли, но эламский язык сохраняется еще долго наряду с персидским и вавилонским, примером чему служит трехъязычная Бехистунская надпись.

Упадок Элама способствовал выдвижению новых народов, на этот раз уже ираноязычных — мидян и персов.

5. Мидия. Разрозненные мидийские племена сплотились в единый племенной союз, охвативший не только собственно Мидию, но и другие районы Ирана, в том числе и Персиду на юге, к которой впоследствии перешла руководящая роль.

Согласно греческой традиции, создание Мидийской державы было делом некоего Дейока, избранного царем и установившего полное единовластие. Ему приписывается и основание столицы — Экбатаны (современная Хамадана), превращенной им из скромного поселения в могучую крепость, окруженную несколькими стенами.

Однако действительное возвышение Мидии можно отнести лишь к концу VII в. до н. э. Да и в это время она представляла из себя не подлинное государство, а рыхлый союз племен, в котором наряду с верховным властителем упоминаются другие цари, находившиеся в подчиненном положении по отношению к нему (фактически это были племенные вожди).

Наиболее выдающимся из властителей Мидии и подлинным организатором Мидийской державы был Киаксар (625-585 гг. до н. э.). Он максимально использовал и ослабление Ассирии в борьбе с Вавилоном и Эламом и нашествие скифов, которое пронеслось по всей Передней Азии. Хотя от этого движения воинственных северных племен пострадала отчасти и территория самой Мидии, но Киаксару удалось не только смирить скифов, но и привлечь их к себе на службу.

Разгромленный Ассирией Элам, который победители не имели сил и возможности освоить, вошел в мидийскую сферу влияния. С возрожденным   Вавилоном Киаксару удалось наладить союзные отношения. Создание регулярной армии вместо прежнего сборного ополчения племенных контингентов считается древними авторами главным достижением Киаксара.

Борьба с Ассирией окончилась блестящим успехом. В 612 г. до н. э Киаксар овладел столицей Ассирии Ниневией и поделил с вавилонским царем Набупаласаром ассирийское наследие. В состав Мицийской державы вошла также большая часть территории Урарту и восточная часть Малой Азии — Каппадокия.

Дальнейшее распространение мидийских владений на запад приостановилось. Война с Лидией оказалась для Киаксара слишком тяжелой, и он предпочел (при вавилонском посредничестве) пойти на компромисс с этим могучим и богатым государством, держащим в своих руках торговые связи между восточным и греческим миром. По соглашению между Киаксаром и лидийским царем Алиаттом границей между обоними государствами стала река Галис.

При сыне Киаксара, последнем мидийском царе Астиаге (585-550 гг. до н. э.), были нарушены дружеские отношения с Нововавилонским царством. Яблоком раздора послужил пограничный город Харран, на который претендовали обе стороны. Пока мидийские войска были отвлечены на запад и вели кровопролитную войну с вавилонским царем Набонидом, против Астиага восстала южная часть Ирана — Персия находившаяся под верховной властью мидийского царя.

Во главе восстания встал персидский правитель из дома Ахеменидов Кир II, носивший, как и другие подвластные Мидии правители, царский титул.  По утверждению Геродота (который, по-видимому, использовал наиболее надежную традицию), Кир приходился внуком Астиагу (по материнской линии). Надо при этом иметь в виду, что мидяне и персы были близкородственными народами. Греческие авторы даже иногда называют персов мидянами, и это не  случайно. В языке и культуре этих основных народностей Ирана было много общего.

Восстание Кира началось в 553 г. до н. э. и продолжалось три года. Астиаг проявил в этой борьбе большую энергию, но отвлечение части армии на запад и измена в собственных рядах решили дело. В 550 г. Астиаг был свергнут, а через некоторое время убит (как уверяли, без ведома Кира), и Мидия подчинилась персам.

6. Образование державы Ахеменидов. В результате побед Кира над Астиагом была создана древнеперсидская держава, которую принято называть державой Ахеменидов (по названию  царского дома, родоначальником которого считался Ахемен). Она просуществовала свыше двух столетий до (до 330 г. до н. э.). Южная ветвь иранцев — персы играли первенствующую роль. На втором месте стояли мидяне, которые в большинстве своем перешли на сторону Кира и подучили за это значительные льготы.

Персидские воины

Победа над Мидией обрадовала вавилонского царя Набонида, ибо обеспечивала безопасность Харрана — священного центра бога луны Сина, которому угрожали мидяне. Но вскоре создание новой державы стало беспокоить ее западных соседей, опасавшихся дальнейших завоевательных планов Кира.

Против персидского царя создалась целая коалиция, в которую вошли не только страны, непосредственно граничившие с Персией (Нововавилонское царство и Лидия), но и долее отдаленный Египет. Ожидалась также помощь из Греции.

Такой широкий масштаб объединения различных государств (напоминающего антиассирийские коалиции) свидетельствует о дальнейшем укреплении и развитии международных связей в древнем мире.

Несмотря на все эти меры, одновременные действия начать не удалось. Царь Лидии Крез выступил против персов преждевременно, не дожидаясь союзников, что погубило все дело. Надо учитывать, что Лидия играла в эту эпоху исключительно крупную роль на международной арене. Будучи до VII в. до н. э. небольшим государством, расположенным в плодородных долинах Герма и Меандра, впадающих в Эгейское море, начиная с этого века она быстро расширяется и усиливается и достигает своего расцвета в первой половине VI в. до н. э.

Лидия использовала благоприятную экономическую и политическую ситуацию. Большого развития достигли здесь ремесла, причем особенно славились красильные мастерские, соперничавшие с финикийскими в деле окраски в пурпур шерстяных тканей и слоновой кости.

Добыча золотого песка способствовала ускорению перехода к денежному хозяйству. Лидийцев считали изобретателями первых монет, появившихся здесь еще в VII в. до н. э. Они чеканились из электрона золота с естественной примесью серебра.

Во всяком случае, лидийские купцы были одними из первых, кто широко использовал новые приемы, характеризующие развивающееся денежное хозяйство, избавляющие от необходимости взвешивать на весах драгоценные металлы при заключении торговых сделок.

При последних лидийских царях — Алиатте и Крезе экономическнй подъем Лидии сопровождался усилием политического могущества. Под ее власть подпала большая часть Малой Азии, в том числе приморские греческие колонии (за исключением Милета).

Кир двинулся против Лидийской коннице, направив против нее всадников, сражавшихся на верблюдах, неизвестных лидийцам. После этого царь быстрым ударом овладел лидийской столицей — Сарды.

Вслед за Лидией наступила очередь Вавилонии. Как мы уже видели, Вавилонское царство было ослаблено внутренними раздорами и не могло использовать свои могучие оборонительные сооружения против армии Кира. По его собственному заявлению (в дошедшей до нас надписи), он «мирно вступил в Вавилон» и подтвердил все льготы и привилегии священного города, подчеркивая свое уважение к его богам. С другой стороны, Кир привлек на свою сторону иудейских переселенцев, которые с нетерпением ожидали его прихода и не ошиблись в своих надеждах на возвращение из «вавилонского плена». Кир разрешил им вернуться в Палестину и восстановить Иерусалим. Таким образом, в его руках оказался плацдарм для замышляемого наступления на Египет. С этой же целью Кир старался ладить с торговыми финикийскими городами, надеясь использовать их флот для закрепления своей власти на берегах Средиземного моря.

Самом Киру не удалось осуществить дальнейших завоевательных замыслов на западе, ибо он был отвлечен на северо-восток, в среднюю Азию.

К этому времени в экономике обширных территорий, простиравшихся на восток от Каспийского моря, произошли большие сдвиги. Распространение железа; хотя и с некоторым опозданием (в VII—VI вв. до н. э.), дало возможность значительно развить земледелие. Главным сельскохозяйственным районом стал Хорезм в бассейне Амударьи (современная Узбекская ССР), где производились обширные ирригационные работы, которые привели к обузданию капризных вод великой реки. Была создана сложная сеть каналов и шлюзов. Расцвет этой земледельческой культуры стал нам известен главным образом благодаря раскопкам советских археологов (С. П. Толстова и других).

Другим очагом земледельческой культуры была Маргиана (в долине реки Мургаб, на территории современной Туркменской ССР.

На переферрии этих земледельческих зон простирались обширные степи, где кочевали пастушеские племена саков-массагетов. Для закрепления северо-восточных областей и захвата путей в плодородную долину Амударьи Кир совершил поход против этих воинственных племен, окончившийся для него трагически. В бескрайних степях армия персов была окружена врагами, и в одной из схваток сам Кир погиб. По утверждению Геродота, «царица» (т. е. женщина-вождь) массагетов опустила отрубленную голову завоевателя в бурдюк с кровью и предложила ему утолить свою ненасытную жажду крови. В этой легенде, восходящей к местной традиции, отразился взгляд вольных сакских племен (родственных причерноморским и горноалтайским скифам) на персидского царя как на захватчика, стремившегося к бесконечным завоеваниям.

Поражение и смерть Кира не остановили  однако, роста державы Ахеменидов. Подготовленное Киром вторжение в Египет осуществил его сын и преемник Камбис (529-523 гг. до н. э.). Подобно своему отцу, он стремился использовать на яду с военными мерами дипломатические приемы. Сосредоточив свои войска в Палестине, Камбис вступил в соглашение с арабскими кочевниками, в руках которых находились пути, ведущие через Синайскую пустыню к границам Египта. Благодаря этому он обеспечил свою армию запасами питьевой воды, которую доставляли ему на верблюдах. На море персы не имели своего флота, но они максимально использовали финикийские и отчасти греческие корабли. К тому же имеются явные намеки на измену вельможи, который командовал египетскими морскими силами при последних фараонах XXVI династии. Кроме того, на сторону Камбиса совершенно открыто перебежал командир греческих наемников в Египте Фанет, оказавший завоевателям незаменимые услуги. Когда персидские войска уже приближались к египетской границе, внезапно умер энергичный египетский фараон Амасис.

Несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, египетская армия оказала завоевателям опорное сопротивление в пограничном сражении при Пелусии, где 70 лет спустя Геродот осматривал поле битвы и обнаружил огромное количество костей убитых. Персам удалось в этом сражении сломить мужество египетских воинов, и дальше их успехи развивались уже беспрепятственно. Был захвачен Мемфис, и фараон Псамметих III (сын Амасиса), процарствовав всего несколько месяцев, попал в плен (позднее он был казнен).

Попытка Камбиса покорить также Эфиопию окончилась неудачей. Ему не удалось преодолеть природных препятствий и упорства населения, защищавшего свою независимость.

Возникли также осложнения в самой Персии. В кругах военной знати, недовольной деспотическими замашками Камбиса, переставшего считаться со старыми патриархальными обычаями, которые соблюдались при Кире, назревало недовольство. Камбис заподозрил в измене своего младшего брата Бардию, на которого ориентировались, по его мнению, заговорщики, и дал тайный приказ его убить. Однако это только ускорило ход событий. О гибели царевича почти никто не знал, и этим воспользовался один мидийский маг (жрец) Гаумата, похожий внешностью на погибшего. Он возглавил восстание, и на его сторону перешли «Персия, Мидия и другие страны».

Камбис спешно покинул Египет и отправился на родину усмирять восстание, но в пути погиб при весьма загадочных и подозрительных обстоятельствах (ходил слух, что он якобы нечаянно наткнулся на свой кинжал и закололся).

Однако Гаумата, принявший имя Бардии, правил недолго. Он пытался опереться на население завоеванных стран, освободив их на несколько лет вперед от уплаты податей. Зато в самой Персии он встретил сопротивление и, если верить враждебным ему летописцам (составившим Бехистунскую надпись), прибей к ряду насильственных мер: захвату общинных пастбищ и «домашних людей» (вероятно, рабов), а также к разгрому родовых святилищ.

В среде персидской военной знати стал распространяться слух, что новый царь является самозванцем. Был организован заговор семи вельмож, который привел к убийству Гауматы. Заговорщики передали престол представителю младшей линии дома Ахеменидов Дарию, сыну Гистаспа, который для окончательного закрепления своих прав на престол, вызывавших возражения и споры, женился на дочери Кира.

7. Дарий I (522-486 гг. до н. э.) и его реформы. Вслед за своим вступлением на престол Дарий I должен был повести упорную борьбу с вооруженными восстаниями, вспыхнувшими в различных концах страны (Вавилонии, Эламе, Лидии и т. д.). На подавление их ушел весь 522 год до н. э.

Утвердившиеся на престоле, Дарий I приступил к реорганизации всей системы управления своей многоплеменной державы и провел ряд административных и финансовых реформ. Он разделил страну на 20 страпий. Во главе каждой из них был поставлен наместник (страпий). Войсковые части, расположенные в этих областях, находились под командой особых военачальников, причем всячески поощрялись взаимные доносы сатрапов на военачальников и наоборот. Это считалось гарантией добросовестного выполнения обязанностей теми и другими.

Кроме того, по всей стране рассылались специальные контролеры, носившие своеобразное название: «глаза и уши царя». По первому подозрению они могли схватить и даже казнить любого, даже сатрапа.

Для облегчения связи между различными частями огромной державы были проложены широкие дороги, мощенные камнем. Главная из них вела из Суз (бывшей столицы лама, ставшей одной из резиденций Ахеменидов наряду с Персеполем, Экбатанами и Вавилоном) к Эфесу — греческой колонии на берегу Эгейского моря. На небольшом расстоянии друг от друга по этим дорогам расставлялись конные пикеты, и лучшие всадники мчались от одного пункта к другому, чтобы передать царские письма и посылки (система эстафеты).

Особое внимание уделялось податной системе. Не случайно Дария I  называли «торгашом». Вместо прежних случайных и бессистемных сборов «даров») устанавливались точные суммы взносов, как денежных, так и натуральных. Была обложена податью вся территория страны, кроме Персиды (основной части, заселенной персидскими племенами). Общая сумма податей достигала 14 000 талантов .(400 тонн) серебра. Наибольшие тяготы несли богатейшие сатрапии: Вавилония и Египет.

Для сбора налогов использовались откупщики, т. е. крупные дельцы, вносившие вперед необходимую сумму и выколачивавшие затем с населения больше, чем полагалось. Сохранились документы о хищнической деятельности торгово-ростовщического «дома Мурашу» в Вавилонии. Представители этой деловой компании совершенно открыто давали взятки персидским чиновникам, чтобы те не принимали жалоб от ограбляемых жителей.

Стремясь к усилению экономических связей между различными частями своей державы, оживлению торговли и денежного хозяйства, Дарий I вводит монетную систему, заимствованную из Лидии и Греции. Основной монетой был золотой дарик (8 граммов золота), чеканка которого была привилегией царя (серебряные монеты могли выпускать и сатрапы).

Внешняя политика Дария I была активной и энергичной. Ему удалось нанести поражение сакам-массагетам, разбившим в свое время Кира, и открыть персам путь в Среднюю Азию.

В дальнейшем, как сообщает Геродот, персидские цари захватили в свои руки основные шлюзы на Амударье и это дало им возможность взимать «дары» с земледельческого населения под угрозой лишения его воды, необходимой для орошения полей.

На востоке Дарий I подчинил часть Индии (в бассейне Инда), а на западе — Киренаику (в Африке), некоторые острова Эгейского моря (в частности, Самос), а также Фракию и Македонию. Однако попытки его распространить свою власть на причерноморских скифов и европейских греков окончились полной неудачей, и это послужило поворотным моментом, знаменовавшим ослабление державы Ахеменидов.

8. Культура державы Ахеменидов. В состав державы Ахеменидов вошли многочисленные народы, обладавшие самыми различными культурными достижениями. Став господствующим народом, персы широко использовали эти культурные ценности. Причем происходила творческая переработка заимствований. Уже говорилось о том, как облегчена и усовершенствована была у персов клинопись, которую им удалось избавить от множества лишних знаков (оставив только 42). Для деловой, канцелярской переписки (на коже, папирусе и черепках) широко применялось арамейское алфавитное письмо.

Персидские цари широко привлекали на свою службу египетских врачей, считавшихся лучшими в то время. Впрочем, уже при Дарии I их стали вытеснять греческие врачи.

Имеются сведения о знакомстве персов с вавилонскими и с египетскими календарными исчислениями.

Наиболее выдающимся литературным произведением ираноязычных народов является вышеупомянутая Авеста, возникшая, как уже говорилось, в Средней Азии, но распространившаяся позднее в Мидии и Персии, причем на первоначальное ядро (Гаты) наслоилось множество дополнений.

Держава Ахеменидов в VI-V вв. до н. э.

Религиозное учение, проповедуемое в Авесте, приписывается древнему пророку Заратуштре (греки называли его Зороастром), о котором ничего определенного мы не знаем. Суть этого учения сводится к противопоставлению двух божественных начал: доброго бога Ахурамазды и злого бога Аримана.

Ахурамазда является покровителем мирного труда, проявляющим заботу о домашних животных и культурных растениях. Его почитатели обязаны обрабатывать землю, разводить скот и истреблять дикую фауну. Ариман изображается врагом творческой деятельности человека, покровителем хищных зверей, помогающим воинственным кочевникам грабить мирное оседлое население.

И Ахурамазда и Ариман имеют в своем распоряжении целые сонмы демонов, помогающих им в борьбе, которая будет длиться ряд тысячелетий и окончится победой доброго бога.

Характерным признаком зороастрийского культа было запрещение захоронения трупов в землю, а также их сожжения. Считалось, что мертвое тело оскверняет землю и огонь. Умерших предписывалось бросать на растерзание хищным птицам. Этот обычай соблюдает до сих пор небольшая секта парсов (в Индии, в районе Бомбея). Именно парсы сохранили текст Авесты от гибели.

Интересно отметить, что Ахемениды хотя и почитали Ахурамазду, но Авесту, по-видимому, не признавали. Ни в одной из надписей древнеперсидских царей не упомянут Заратуштра. Сохранились также гробницы персидских царей (начиная с Кира), что никак не согласуется с запретом Авесты. Государственной религией зороастризм стал лишь в Парфянском и Сасанидском царствах.

Религия Ахеменидов развивалась в ином направлении. Сперва наряду с верховным небесным богом Ахурамаздой почитались многочисленные племенные боги (дэвы), которые позднее стали считаться злыми демонами.

При Ксерксе (сыне и преемнике Дария I) была сделана попытка религиозной реформы. Культ дэвов был запрещен, и единственным небесным владыкой персов был признан Ахурамазда.

Однако эта монотеистическдя тенденция не утвердилась, и уже при преемниках Ксеркса большое распространение получил культ бога солнца Митры и богини плодородия Анахиты.

Памятники искусства Ахеменидов носили синкретический характер. Над сооружением дворца Дария I в Персеполе трудились мастера из Вавилонии, Египта, Лидии и других подвластных стран.

 

Источник—

Редер, Д.Г. История древнего мира. Часть 1/ Д.Г. Русин [и д.р.]. – М.: Просвещение, 1970.-  287 с.

 

Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава

Оцените статью