Для первого отряда, подчиненного непосредственно Адмиралтейств-коллегий и имевшего задачей обследование участка от Архангельска до устья Оби, указом 28 декабря 1732 г. предлагалось построить «судно лехкое дубель-шлюпку или иное какое заблагоразсудят, дабы ото льду пропасть не могло» (ПСЗ, т. VIII, стр. 1005). Позднее, 5 января 1733 г., Адмиралтейств-коллегия признала необходимым построить не одно, а два судна. Строительство было поручено командиру Архангельского военного порта.
В мае 1734 г. были построены по подряду новоземельскими промышленниками два коча. Эти суда (длиной 16,5 м, шириной 6,4 м) были поворотливы, и их можно было в случае нужды поднимать на лед, но они не могли лавировать под парусами против ветра и имели сравнительно больную осадку (2,4 м) (Соколов, 1851в, стр. 258). Из опросов населения выяснилось, что людей, которые знают путь к Оби, в Архангельске и Холмогорах нет. В экспедицию были приглашены наиболее опытные кормщики, ходившие к Югорскому Шару и к Новой Земле. Ценные сведения (о необходимом снаряжении, господствующих ветрах, местах зимовки и т. д.), полученные в результате опросов, были включены Адмиралтейств-коллегией в инструкцию экспедиции. Адмиралтейств-коллегия направила тобольскому воеводе указ о посылке людей для установки маяков. Для снабжения отряда мясом к берегам на пути плавания погнали табун оленей (Белов, 1956, стр. 274—275).
Плодотворная мысль о сочетании плаваний у северных берегов Азии с действиями сухопутных отрядов, выдвинутая уже при разработке проекта Второй Камчатской экспедиции, осуществлялась всеми северными отрядами.
Отряд возглавлял лейтенант С. В. Муравьев, командовавший кочем «Экспедицион», на котором было 26 человек команды. Вторым кочем «Обь», на котором плыло 25 человек, командовал лейтенант М. С. Павлов. Отряду предстояло проплыть берегом от Архангельска свыше 2 тыс. км. В XVI в. мореплаватели сильно сокращали этот путь. Они использовали реки п-ова Ямал, впадающие в Карское море и Обскую губу, перетаскивая суда волоком. Но отряд С. В. Муравьева не мог, конечно, следовать этим путем.
Отсутствие людей и леса на берегах, изобилие мелей, туманы и противные ветры при чрезвычайной краткости навигационного периода (с начала июля до конца августа — начала сентября) затрудняли быстрое выполнение поставленной перед отрядом задачи.
Кочи пошли в плавание из Архангельска 4 июля 1734 г. 10 июля они миновали устье Северной Двины, а в конце июля, пройдя Югорский Шар, уже вышли в Карское море. В том году море было совершенно свободно ото льда, «чему те кормщики и бывалые люди, которые из них уже ходят по 25 лет, весьма удивляютца, ибо и оне от тех льдов всегда имеют нужду и пропадают много» (ЦГАДА, ф. Сената, кн. 666, л. 5 об.).
Тем не менее дальнейшее плавание протекало неудачно. Переплыв Байдарацкую губу у 70° с. ш., кочи 31 июля вышли к западному берегу Ямала. К 18 августа поднялись вдоль полуострова до 72°35′ с. ш. Отряд полагал, что «от устья р. Оби в весьма недальном расстоянии были». Но сильные встречные ветры мешали продолжению пути на север, к тому же на кочах «лавировать и на дрейфе лежать от великого волнения ни коими меры не возможно», а кормщики, знавшие путь лишь немногим далее о-ва Вайгач, оказались бесполезными. Во время пути почти весь экипаж переболел «тяшкими головными, грудными и цынготными болезнями, а паче горячками» (там же, л. 4 об.). На «Экспедиционе» один человек из команды (Мезенцев) умер. Все это заставило С. В. Муравьева повернуть обратно. На зимовку отряд направился к устью Печоры. Часть отряда обосновалась здесь (у д. Кельвицкой) (там же, л. 5 об.), остальные переправились в г. Пустозерск (с. Нарьян-Мар).
Адмиралтейств-коллегия удовлетворила просьбы С. В. Муравьева об установке маяков, о присылке продовольствия и медикаментов. Кроме того, в отряд были посланы для помощи в составлении карт геодезии прапорщик В. Сомов и геодезист В. М. Селифонтов (МРФ, 1879, стр. 756). Д. Л. Овцын, совершавший одновременно плавание по Оби, переслал С. В. Муравьеву сведения о ее берегах.
В 1735 г. отряд выступил с места зимовья 1 июня. Условия плавания были очень трудными. Сильные ветры задержали кочи в устье Печоры. Достигнув только 15 июля Югорского Шара, мореплаватели увидели, что» Карское море заполнено льдами. Только 6 августа, после неудачной первой попытки, они смогли отправиться дальше. Временами приходилось-расталкивать льдины шестами. 18 августа кочи разлучились и, двигаясь каждый самостоятельно, поднялись к северу: С. В. Муравьев до широты 73° 14′ и М. С. Павлов до широты 73° 2V, т. е. они были севернее пролива Малыгина, отделяющего о-в Белый от Ямала.
Когда суда шли к северу и затем обратно мимо северо-западной оконечности Ямала, их видели казаки из отряда, посланного в 1735 г. из Березова для содействия мореплавателям. Можно расценивать лишь как случайность, что плавание осталось безуспешным, так как казаки жгли, костры и, по их словам, льды в проливе сильно разредились.
22 сентября суда стали на зимовку в том же месте, где и в предыдущем году. С. В. Муравьев и М. С. Павлов отправились в Пустозерск и оттуда послали рапорты о плавании и карту, выполненную геодезистом В. М. Селифонтовым. При составлении этой карты для изображения Югорского Шара, части Карского побережья и Новой Земли были использованы главным образом старые поморские чертежи (Белов, 1956, стр. 278).
Адмиралтейств-коллегия, рассмотрев 8 декабря 1735 г. рапорт С. В. Муравьева, терпевшего неудачу в течение двух лет, назначенных для проведения экспедиции, не стала упрекать его. Вместе с тем она твердо заявила: «Дабы та, врученная ему экспедиция, в совершенство будущим летом произведена была, не отлагая в трудности и в другие времена, ибо без окончания по инструкции в совершенство оной экспедиции, возвращения ему оттуда с командою не будет» (МРФ, 1880, стр. 145—146). Вместо кочей, уже сильно поврежденных, были построены два палубных бота.
С. В. Муравьеву и М. С. Павлову не суждено было плавать в новых условиях. Они ссорились и посылали друг на друга доносы, поступало также много обвинений и жалоб на них со стороны других членов отряда и жителей Пустозерска. Предав их суду, Адмиралтейств-коллегия 28 декабря 1737 г. «за многие непорядочные и нерадетельные, леностные и глупые поступки» разжаловала их в матросы (МРФ, 1880, стр. 321).
Начальником отряда в 1736 г. был назначен лейтенант С. Г. Малыгин, который был послан в Пустозерск для расследования дела С. В. Муравьева и М. С. Павлова.
Адмиралтейств-коллегия на всем протяжении этих сложных плаваний проявляла наряду с твердым требованием выполнения заданий гибкость при выборе способов их проведения. Она предложила С. Г. Малыгину: «Ежели за какою крайней невозможностью в одно лето оной экспедиции во окончание привесть или в Тазовскую губу войти будет не можно, то для зимования обыскивать пристойного и безопасного места, не отдаляясь откуда, где за способнее изобретено будет, и в том ему с общего с прочими офицерами рассуждения поступать как лучше и по исполнению экспедиции способнее заблагоразсудят» (там же, стр. 202).
25 мая 1736 г. СТ. Малыгин вышел на отремонтированном коче «Экспедицион» вниз по Печоре, но уже через несколько дней судно разбило льдами. Только к 22 июля он на другом коче («Оби»), пробившись через тяжелые льды, достиг о-ва Долгого, расположенного к юго-западу от Югорского Шара. 8 августа у островов Голец и Матвеев к отряду присоединились боты, вышедшие 22 июня из Архангельска под командованием лейтенантов А. Скуратова и И. Сухотина.
Командование ботом «Первый» (длина 16,7 м, осадка 1,83 м) с 26 человеками команды принял С. Г. Малыгин, а ботом «Второй» (длина 15,2, ширина 4,6 м, осадка 1,68 м) с 24 членами команды — А. Скуратов. Коч «Обь» был отправлен с лейтенантом И. Сухотиным в Архангельск, куда судно, несмотря на открывшуюся течь, прибыло в сентябре. И. Сухотин составил тщательную опись берегов.
Боты только 25 августа смогли выйти в Карское море, где встретили льды. Попытки пробиться к р. Моржовке (севернее островов Шараповы Кошки), где С. Г. Малыгин хотел зимовать, были безуспешны. Достигнув 70° 10′ с. ш., отряд повернул обратно. 17 сентября боты были у устья р. Кары, в одном из притоков которой суда зимовали. Отсюда для сбережения продовольствия отряд (за исключением 12 человек) переправился в Обдорск (г. Салехард). Присоединившийся к отряду в Обдорске В. М. Селифонтов сообщил, что он успешно выполнил задание по расстановке маяков по берегу Ямала и, кроме того, провел съемку южной части о-ва Белого. Он представил журнал с 18 рисунками и планами. В 1737 г. весной В. М. Селифонтов был вновь отправлен из Обдорска для продолжения описи этого острова, закончить которую он, однако, не смог из-за недостатка корма для оленей. Еще раз он делал попытку описать о-в Белый летом того же года, но так и не смог пересечь остров (Белов, 1956, стр. 284).
Боты вышли с места зимовки 1 июля 1737 г., но из-за льдов смогли пройти в море только 6 июля; 21 июля они были у Мутного залива. Ветер благоприятствовал плаванию, а маяки, установленные В. М. Селифонтовым, давали уверенность в правильности курса. 23 июля боты уже достигли северной оконечности Ямала, где их встретил В. М. Селифонтов. Льдов в проливе не было, но плавание сильно затрудняли мели, туманы и сменяющиеся течения. 17 августа боты вышли из пролива и с попутным ветром поплыли по Обской губе, встречая, как и на западном берегу Ямала, маяки. В устье Оби отряд был встречен казаками. 2 октября боты пришли в Березов, где отряд остановился на зимовку (рис. 15). С. Г. Малыгин поехал из Березова в Петербург и прибыл туда 12 февраля 1738 г.
Оставшиеся в Березове боты были приведены в Архангельск лейтенантом А. Скуратовым с помощью подштурмана М. Головина. Обратный путь был не менее труден, чем путь к Оби, и был закончен в 1739 г. А. Скуратову Адмиралтейств-коллегия поручила составить общую карту пути от Архангельска до Оби.
Характеризуя работы этого отряда, Ф. П. Литке писал: «Нет сомнения, «что экспедиция, продолжавшаяся сряду пять лет, могла бы совершить более
чем было сделано лейтенантами Муравьевым, Малыгиным и прочими; берега, исследованиям их подлежавшие, осмотрены были ими очень поверхностно, за исключением немногих мест, описанных подробно; астрономические наблюдения их были сколь малочислены, столь же и недостоверны; наблюдения физические были как бы совершенно чуждым для них предметом; но несправедливо было бы отнести это на счет управлявших экспедициею: они исполнили все, что им было возможно; из них, наипаче Малыгин и Скуратов, отличались всеми достоинствами, коим мы удивляемся в первейших и наиболее славимых мореходцах: решительностию, осторожностию, неутомимостию; но препятствия физические были столь велики, а напротив средства им данные столь недостаточны, что более должно удивляться тому, что совершено ими, нежели тому, что не сделано» (Литке, 1828, стр. 90—91).
Отряд составил описи и карты, из которых в настоящее время известны уже упоминавшиеся опись и карта В. М. Селифонтова, опись И. Сухотина, а также копия карты под названием «Меркаторская карта Северного океана с назначением берега от р. Печеры до р. Оби с прилежащими островами и с частию Новой Земли, зделана с карты, сочиненной с описей лейтенантами Малыгиным и Скуратовым в 1737 г.» (Белов, 1956, стр. 287).
Это первая карта п-ова Ямал; очертания южного берега Карского моря перешли с нее на сводные карты.
Описи, карты и другие материалы отряда заложили достоверные основы изучения берегов и морского пути от Архангельска до Оби.
Как сказано б надписи на «Генеральной карте северных и восточных берегов Российской империи…», законченной Морской академией 10 мая 1746 г., этот участок берега Северного Ледовитого океана изображен на ней по описям С, Г. Малыгина и А. Скуратова (Белов, 1956, стр. 336).
—Источник—
Греков, В.И. Очерки из истории русских географических исследований в 1725-1765 гг./ В.И. Греков.- М.: Издательство академии наук СССР, 1960.- 425 с.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
