Д. И. Павлуцкий, выступивший из Якутска 27 августа 1729 г. с тем, чтобы идти походом на чукчей, не хотел разбрасывать свои силы. Он требовал, чтобы отряды из Охотска и с Камчатки прибыли к нему «к Анадырскому устью в самой скорости, без опущения удобного времени для проведывания морских островов» (Экспедиция Беринга, стр. 74).
18 сентября 1730 г. «Св. Гавриил» под командой Я. Генса и «Восточный Гавриил» под командой подштурмана И. Федорова вышли из Охотска к Камчатке. «Восточный Гавриил» был разбит у ее берегов, а «Св. Гавриил» благополучно достиг Большерецка. Имея на борту команду «Восточного Гавриила», он весной 1731 г. обошел мыс Лопатку и прибыл в Нижне-Камчатск. Здесь Я. Гене был вынужден задержаться, так как в это время началось восстание камчадалов и потребовалось участие команды «Св. Гавриила» в защите Нижне-Камчатского острога.
Согласно новому приказу Д. И. Павлуцкого, на имя Я. Генса от 11 февраля 1732 г. (Сгибнев, 18696, стр. 25), «Св. Гавриил» должен был идти к устью Анадыря и к «Большой Земле» против «Анадырского носа» (Чукотского мыса) проведывать, сколько имеется островов и какие там люди.
Экспедиция состоялась в том же году. Я. Гене был болен, поэтому командование «Св. Гавриилом» было поручено И. Федорову, помощником которого был геодезист М. С. Гвоздев. Но и И. Федоров также был болен, на бот его пришлось внести на руках; у него была язва на ноге, от которой вскоре после возвращения из плавания умер (в феврале 1733 г.).
Об этом замечательном путешествии, закончившемся открытием северо-западных берегов Америки русскими и первой высадкой их на один из островов Диомида (о-в Ратманова), к сожалению, сохранилось мало сведений. До нас не дошли ни подробное донесение о путешествии, составленное И. Федоровым и М. С. Гвоздевым, после возвращения на Камчатку и отосланное в декабре 1732 г. Д. И. Павлуцкому, ни краткое извещение М. С. Гвоздева с приложением журнала плавания, представленное после смерти И. Федорова в июле 1733 г. в Охотскую канцелярию.
Официальное рассмотрение вопроса о поездке И. Федорова и М. С. Гвоздева к «Большой Земле» надолго задержалось. М. С. Гвоздев и Я. Гене были подвергнуты в 1735 г. аресту по доносу матроса Л. Петрова, причем Я. Гене в заключении умер (23 октября 1737 г.), а М. С. Гвоздев был освобожден только в 1738 г. (Экспедиция Беринга, стр. 78—79). Выйдя из заключения, М. С. Гвоздев старался не распространяться об экспедиции 1732 г. Возможно, так поступать его заставили страх и осторожность, внушенные арестом. Во всяком случае такую позицию М. С. Гвоздев занял в 1738 г., когда Адмиралтейств-коллегия начала придавать значение экспедиции 1732 г. и послала предписание в Тобольск немедленно выслать Я. Генса с журналами и описями (ЦГА ВМФ, ф. 216, д. 24, л. 662). В показании, приложенном к ответу сибирского губернатора от 15 июня 1738 г., М. С. Гвоздев утверждал, что штурман (Я. Гене) и подштурман (И. Федоров) описей, карт и журналов не вели. О себе же сообщал, что с 1731 г. «со штурманом и подштурманом и служилыми людьми жили при том камчацком устье в юртах для примирения достальных иноземцов же изменников по 733 г.» (Дивин, 1956, стр. 45).
Сведения об экспедиции 1732 г. были сообщены Охотской канцелярии в апреле 1741 г. участником экспедиции И. Скурихиным (Русские открытия в Тихом океане…, 1948, стр. 101). В связи с этим Охотская канцелярия потребовала объяснения от М. С. Гвоздева, который и подал в том же месяце рапорт об экспедиции.
Когда все это дело поступило в Якутскую канцелярию, последняя направила в 1742 г., а затем в 1743 г. в Охотск указы, которыми предлагалось снестись g В. Берингом по поводу «Большой Земли». Но В. Беринга уже не было в живых. М. Шпанберг, к которому поступил запрос, в 1743 г. вновь затребовал показания у М. С. Гвоздева, а по найденному журналу, который вел И. Федоров «для собственной своей памяти», приказал составить карту (далее мы называем ее картой М. Шпанберга). Эта было выполнено, хотя, по словам составителей, «означенной журнал весьма необстоятельно записывай, по которому к настоящей верности карты сочинить весьма трудно» (Соколов, 1851д, стр. 84).
Судя по рапорту М. С. Гвоздева, экспедиция протекала следующим образом. Выехав 23 июля 1732 г. в составе 39 человек из устья р. Камчатки, отряд И. Федорова прибыл 3 августа к «Анадырскому носу» и с помощью К. Мошкова, плававшего ранее с В. Берингом, стал искать остров, который видела Первая Камчатская экспедиция. 5 августа пришли к «Чукотскому носу к южной стороне». Л. С. Берг (1946а, стр. 99) предполагает, что это был не мыс Дежнева, а какой-либо из мысов к северу от мыса Чаплина. Это предположение не подтверждается очертаниями западного берега Берингова пролива на карте М. Шпанберга, где, кроме мыса в южной части западного берега Берингова пролива (очевидно, «Анадырского носа»), нанесен только один мыс, примерно на 66°20′ с. ш. Острова Диомида, расположенные цепочкой с запада на восток, показаны па 66° с. ш. Таким образом, можно полагать, что экспедиция останавливалась у южного берега мыса Дежнева. Около этих мест, отплывая на короткое время к востоку или плавая вдоль берега и высаживаясь на него, отряд пробыл до 15 августа.
Отправившись 15 августа дальше, участники экспедиции осмотрели 17 августа остров (вероятно, Ратманова), но высадиться не смогли, так как поднявшийся шторм отнес «Св. Гавриила» обратно к «Чукотскому носу». Выждав благоприятный ветер, судно вновь подошло к северному концу острова. На стрелы, которыми его встретили жители, экипаж «Св. Гавриила» ответил выстрелами из трех ружей, после чего команда высаживалась на остров. С острова участники экспедиции видели «Большую Землю». Побывав и у южного конца острова, где также высаживались, они отправились 20 августа дальше и подошли ко второму острову (Крузенштерна), расположенному на расстоянии полмили от первого, но высаживаться не стали. «Августа 21 дня пополуночи в 3-м часу стал быть ветер, подняли якорь, парусы распустили и пошли к большой земле и пришли ко оной земле, стали на якорь и против того на земле жилищ никаких не значилось, и подштюрман Иван Федоров приказал поднять якорь. И пошли подле земли к южному концу. У южного конца к западной стороне видели юрты жилые версты па полторы и ко оному жилью за противным ветром в близость подойтить невозможно, и пошли подле земли на южную сторону и стало быть мелко и дошли до семи и шести сажень, и от того места возвратилися назад и пошли в бейдевен, чтобы не отдалять от опой земли, и стал быть ветер приземной крепкой от N и подштюрман велел курш держать ZW и таким крепким ветром отошли от берегу и пришли к четвертому острову августа 22 дня» (Ефимов, 1948, стр. 247—248). Отсюда по просьбе команды направились обратно. 28 сентября «Св. Гавриил» достиг устья р. Камчатки.
«Четвертый остров», виденный экспедицией,— это о-в Кинга (64° с. ш, расположенный недалеко от берега Аляски. Но почему М. С. Гвоздев называет этот остров, к которому они подошли после «Большой Земли», четвертым, хотя раньше упоминал только два острова?
В литературе высказывались предположения, что третьим островом участники экспедиции считали американский берег — виденную ими «Большую Землю». Еще А. С. Полонский (18506, стр. 392) отмечал, что «пространство земли около мыса Принца Валийского (Уэльского.— В. Г.) также признавалось за остров». Такое же предположение высказал и Л. С. Берг (1946а, стр. 102). Ф. Голдер (Golder, 1914, стр. 102—103) прямо говорит, что для экспедиции 1732 г. «Большая Земля» была островом. В «промемории» начальника Охотского порта А. Зыбина от 20 апреля 1743 г., опубликованной А. В. Ефимовым, приводится выдержка из присланного М. С. Гвоздевым и И. Федоровым лагбуха, где «Большая Земля» называется «Большим островом»: «Августа до 22 числа по полуночи в 12-м часу с острова приезжал к ним иноземец чюкча… и спрашивал де оной Гвоздев у него чрез толмача… какой народ на большом острову живет и оной де иноземец чюкча сказывал чрез толмача, что на оном острову живут чюкчи ж и что самой де то Чюкоцкой нос» (Ефимов, 1948, стр. 237). Дальше говорится, что на «Большом острове» много зверей и лесов. А. Ф. Ефимов (там же, стр. 169) полагает, что эта выдержка полностью подтверждает представление М. С. Гвоздева о «Большой Земле как о большом острове (третьем острове). Но едва ли следует придавать значение выдержке из лагбуха. В этой выдержке большой остров, на котором много зверей и лесов, называется также и «Чюкоцким носом». А. В. Ефимов объясняет это тем, что на берегу Америки было место, имевшее название, совпадавшее с названием мыса на азиатском берегу. Но это предположение кажется менее вероятным, чем предположение о путанице в пересказе выдержки или в самой журнальной записи.
Сообщение И. Скурихина 1741 г. Охотской канцелярии свидетельствует, что экипаж экспедиции правильно представлял разницу между островами и «Большой Землей». Вот как говорит о «Большой Земле» этот рядовой участии!: экспедиции; «И не дошед до нее (земли.— В. Г.) в полуверсте рассмотрели, что не остров, но земля великая, берег желтого песку. Жилья юртами по берегу и народу ходящего по той земле множество. Лес на той земле великой: лиственичник, ельник и тополник, и оленей многое число» (Русские открытия в Тихом океане…, 1948, стр. 101).
Удовлетворительное объяснение того, почему о-в Кинга назван четвертым островом, мы находим па карте М. Шпанберга, часть которой показана на рис. 13 и на «Генеральной карте Российской империи северных и восточных Сибирских берегов» 1746 г., составленной с использованием карты М. С. Гвоздева. На них даны не только два о-ва Диомида, упомянутые в рассказе М. С. Гвоздева, но и третий маленький остров (необитаемый), который нанесен на карте М. Б1панберга прямо на восток от второго, а на «Генеральной карте», более правильно — на юго-восток. Таким образом, этот остров, который был упомянут в лагбухе (иначе, откуда бы он попал на карты?) и был показан на карте М. С. Гвоздева, последнему был известен. Но поскольку никаких эпизодов с этим необитаемым островом, к которому судно не подходило, связано не было, М. С. Гвоздев не упомянул о нем в своем не очень связном рассказе, а прямо перешел к четвертому острову.
У четвертого острова, к которому подошли 22 августа, стать на якорь «за великою погодою» не удалось. Но к ним пригреб «в малой лодке, называемый кухте», местный житель, который через толмача сказал о «Большой Земле», что там живут чукчи и «лес на оной земле сказывал также из ели, а про зверей сказывал, что имеются олени, куница, лисица и бобры решные» (Ефимов, 1948, стр. 248). Эти слова еще раз подтверждают, что экспедиция была у берегов Америки.
И. Федоров и М. С. Гвоздев были первыми европейцами, достигшими северо-западной Америки. Приведенные М. С. Гвоздевым сведения долгое время были единственным достоверным сообщением о расположении берегов этого материка в районе Берингова пролива.
Несмотря на то, что первые официальные данные об этой экспедиции, как уже отмечалось, не привлекли внимания местных властей, слухи о ней, вероятно, основывавшиеся на рассказах участников, распространились.
Эти сведения в довольно искаженном виде попали и за границу. На изданных в начале 50-х годов XVIII в. во Франции картах Ф. Бюаша и И. Делиля против западного берега Берингова пролива, взятого с карты П. А. Чаплина 1729 г., изображен берег Америки, отодвинутый Ф. Бюашем от. Азии на 5°, а И. Делилем — на 10—12°. На одной из карт Ф. Бюаша на этом берегу написано: «Земля, открытая в 1731 г., где русские встретили человека, назвавшего себя обитателем большого материка» (Buache, 1753, стр. 12—13). И. Делиль на своей карте, приложенной к книге Ф. Бюаша, почему-то поставил надпись другого содержания: «Земля, виденная Б1панбергом в 1728 г. и посещаемая теперь русскими, которые оттуда привозят очень хорошие меха».
Сообщенный И. Делилем рассказ о путешествии И. Федорова и
М. С. Гвоздева, не содержавший фамилий участников, был очень краток и неясен и дал повод другим западноевропейским исследователям сомневаться в действительности этого открытия. И. Аделунг (Adelung, 1768, стр. 561—562) писал, что подробности, которые приводит И. Делиль об этой экспедиции, нуждаются в уточнении.
В России официальным кругам, конечно, было известно об экспедиции И. Федорова и М. С. Гвоздева, об этом достаточно убедительно говорит упоминавшаяся выше «Генеральная карта» 1746 г. Но широким кругам населения о ней не сообщалось.
Как видно из карты Г. Миллера 1754—1758 гг., на которой у берегов северо-западной части Америки, около 66° с. ш. изображен мыс с надписью «Cote decoirverle par le geodesiste Gwosdew en 1730», руководство экспедицией приписывалось М. С. Гвоздеву, а время совершения плавания точно-известно не было. Ширина Берингова пролива па карте Г. Миллера показана примерно в 5°, в то время как на карте М. Шпанберга она равна 2°. В своих статьях Г. Миллер приводит о плавании лишь краткие и притом не всегда точные сведения.
М. В. Ломоносов (1952, т. VI стр. 451) в 1763 г. писал осторожно, что «коль далече отстоят самые северные берега Северной Америки от сибирских, о том еще мало или почти ничего неизвестно… Что против Чукотского носу есть земля, островы или матерая, о том уверяют известия геодезиста Гвоздева».
—Источник—
Греков, В.И. Очерки из истории русских географических исследований в 1725-1765 гг./ В.И. Греков.- М.: Издательство академии наук СССР, 1960.- 425 с.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава