(1845 — 1892)
Иван Дементьевич (Ян Доминикович) Черский — талантливый самоучка, «географический геолог», активный деятель Сибирского отдела Русского географического общества, крупнейший исследователь Сибири, один из первых русских палеогеографов, палеонтологов-четвертичников и геоморфологов. Ему принадлежат важнейшие работы XIX века по географии Сибири, по региональной геологии и геоморфологии побережья Байкала, Саян и Присаянья, западного Забайкалья, исследования Северо-Востока Сибири и классические труды по четвертичной фауне и палеогеографии Сибири. В большинстве своих работ Черский рассматривал факты комплексно с широких физико-географических позиций, во всеобщей связи и взаимозависимости природных явлений. Его взгляды отличались оригинальностью, новизной и самобытностью, что создало ему репутацию крупнейшего ученого-географа и геолога и целую плеяду последователей. Многие его труды и сейчас не утратили своей научной ценности.
Черский родился 15 мая 1845 г. в родовом имении Дриссенского уезда Виленской губернии, принадлежащем небогатой дворянской литовской семье. В детстве он получил хорошее воспитание — учился в виленской гимназии, затем в виленском дворянском институте. Восприимчивый и одаренный юноша увлекался музыкой, живописью, литературой, владел несколькими языками, но был весьма далек от мысли заниматься наукой.
Восемнадцати лет, в 1863 г., будучи студентом последнего курса, он принял участие в освободительном движении, охватившем Польшу, Белоруссию и Литву. После разгрома восстания Черский был осужден витебским военно-полевым судом на бессрочную ссылку рядовым в линейный сибирский батальон с конфискацией имения.
На пути по этапу из Тобольска в Омск Черский познакомился со страстным естествоиспытателем — также ссыльным А. Л. Чекановским. Своей жизнерадостностью, умением наблюдать природу и настойчивыми сборами разнообразных коллекций, которыми Чекановский занимался даже будучи под конвоем, он пробудил в Черском интерес к изучению окружающей незнакомой природы, что и определило дальнейшую жизнь Черского.
Наказание Черский отбывал в Омском линейном батальоне. После года почти непосильной для болезненного Черского муштры его перевели денщиком в офицерское собрание, чему способствовало его знание языков и музыки. Библиотека офицерского собрания явилась для Черского первым университетом.
Необычайная настойчивость, трудолюбие, память и живое воображение дали возможность молодому человеку преодолеть преграды к естественным наукам, окружавшие штрафного ре крута. Своим глубоким интересом к науке Черский неизменно привлекал внимание всех встречавшихся ученых. Живший в Омске географ Г. Н. Потанин направил Черского на описания берегов рек Иртыша и Оми, где тот собрал богатую коллекцию раковин. А. Ф. Миддендорф, посетивший проездом Омск в 1868 г., познакомился с коллекцией Черского, в которой особый интерес у него вызвали раковины пресноводного обитания. Он же помог организации изучения собранных Черским раковин в столице.
В связи с обострившейся болезнью сердца в 1869 г. Черского, уже дослужившегося до фельдфебеля, признали негодным к военной службе и уволили. Без права выезда, без средств, больной стал частным учителем французского языка и бальных танцев, а по ночам учился сам. Лечащий врач позволил ему пользоваться своей библиотекой и помогать при операциях и вскрытиях трупов. Здесь Черский изучил практическую анатомию и остеологию. Эти знания немало помогли ему в дальнейшем при занятиях палеонтологией.
В 1871 г. Сибирский отдел Географического общества выхлопотал разрешение на переезд Черского в Иркутск — «столицу Сибири», центр золотопромышленников, путешественников
по Азии и ссыльных исследователей. При содействии правителя дел отдела географа А. Ф. Усольцева Черский стал работать консерватором музея, библиотекарем и писарем отдела. С этого года началась его напряженная научная деятельность.
Уже в первом его труде «Очерк геогностического строения г. Омска» говорится о еще неизвестном науке положении — происхождении осадочных толщ окрестностей Омска не в морском, а в пресноводном бассейне. С тех пор на протяжении 13 лет руководство Чеховского он занимался геологией — первая самостоятельная экспедиция. По заданию
Во всех работах Черский уделяет большое внимание эволюции рельефа. Наиболее подробно разработаны им вопросы древнего оледенения и эрозионные процессы в увязке с климатом.
В 1877 г. Общество поручает Черскому серьезное задание — комплексное геологическое изучение побережье Байкала. Со скудными средствами (на всю экспедицию было отпущено 300 руб.), почти без научного снаряжения, экономия во всем, используя на мешочки для образцов свое белье, вкладывая в экспедицию собственные мизерные сбережения, Черский в течение четырех лет проделал почти невозможную для одного человека работу. Им была составлена 10-верстная геологическая карта и детальнейшее геологическое и геоморфологическое описание широкой полосы вокруг Байкала. С 1878 г. экспедиции стала помогать молодая жена Черского — Мавра Павловна. Любознательная сибирская казачка, которую Черский выучил грамоте, стала в экспедиции и поваром, и прачкой, и коллектором.
Байкальская работа Черского была удостоена золотой медали Географического общества, а карта демонстрировалась на международном географическом конгрессе. Вплоть до 40-х годов XX века этой карте Прибайкалья не было равной по детальности.
Однако молодого исследователя ждала новая беда: пожар, спаливший большую часть Иркутска в 1879 г., уничтожил и кол лекции, и квартиру, и место работы Черского — музей и библиотеку Сибирского отдела. Ученый с семьей на руках, лишившись жилища и работы, вынужден был поступить приказчиком к купцу, подрабатывать рисованием портретов на заказ; и все же он не бросал научной работы.
Летом 1881 г. он выполнял описание бассейна реки Селенги. С сильно подорванным здоровьем, не могущий взбираться на горы, Черский вел описание с лодки. Его «ногами и глазами» за пределами долин рек служил ссыльный белорус, в прошлом малограмотный крестьянин Н. И. Витковский (впоследствии известный археолог).
В результате забайкальской экспедиции Черский пришел к выводу, что здесь расположена древнейшая часть Сибири, не затоплявшаяся морем с начала палеозоя. Впоследствии этот вы вод был использован Э. Зюссом для гипотезы о «древнем темени Азии» и до сих пор он не потерял своего научного значения. Еще более глубокие мысли высказывает Черский об эрозионном пре образовании рельефа, о выравнивании его, сглаживании резких форм. Его выводы легли в основу современного учения о рельефе.
В 1882 г. Черского направляют наблюдателем на только что организованную метеостанцию в верховье Нижней Тунгуски. Черский едет с удовольствием и даже попутно, во время тяжелого путешествия с семьей, производит географические исследования и описание пути, делает палеонтологические и археологические находки.
Об образе жизни ученого на метеостанции можно судить по его письмам к Витковскому: «Сельский учитель уступил нам при училище комнату. Спать изволим на полу, так как кровать чересчур уж стеснила бы наши и без того тесноватые апартаменты… Наблюдения ведутся правильно и вычисляются сию же минуту. Мавра Павловна взяла в свое ведение барометрические наблюдения и анероид, а я — остальное… Мы сделали обет производить в течение января месяца, а также июля, ежечасные полные метеорологические наблюдения… Морозы у нас доходили до — 54,8° Цельсия. В комнате на полу — 5,3° мороза…».
В 1885 г. Географическое общество добилось амнистии Черскому и предложило ему провести маршрутное геологическое исследование Сибирского почтового тракта от Иркутска до Урала. С характерной для Черского добросовестностью, тщательностью и инициативой проводит он исследование того пути, по которому 22 года назад он прошел под конвоем. Не удовлетворяясь пунктуальным выполнением задания, он дополнительно совершает три больших маршрута в сторону: к Падунскому порогу на Ангаре, вверх по Енисею от Красноярска в Туву и от Ачинска до Минусинска.
В результате им было сделано блестящее маршрутное геоморфологическое, геологическое, тектоническое описание; нарисована стройная и убедительная палеогеографическая картина всех геологических эпох для Южной Сибири между Яблоновым и Уральским хребтами. Эта работа удостоилась медали имени Литке.
На основании собранного богатого материала и прежних работ, несколько позже Черский создал стройную систему, объясняющую происхождение современного рельефа юга Сибири. Вместо беспорядочного нагромождения хребтов и равнин, открылась предельно ясная закономерность формирования и распре деления хребтов в палеогеографическом аспекте. Многие из выводов Черского сейчас устарели, но в то время это было новой ступенью в науке.
Черский стал «лучшим знатоком Сибири и ее палеонтологии», он работает в музее Академии наук, его принимают почти во все естественнонаучные общества Петербурга и Москвы, он выступает с блестящими докладами, к нему обращаются за консультацией видные ученые, у Черского появляются друзья. Однако он не меняет своего скромного образа жизни и настойчиво продолжает самообразование наряду с научной работой.
Результаты всех своих экспедиционных работ Черскому удалось обобщить в виде двухтомной географической сводки дополнений к устаревшей «Азии» К. Риттера. Наряду с подробным разбором всех предшествующих русских исследований Сибири Черский в живом изложении дает описание рельефа, геологического строения, растительного и животного мира этой обширной части Азии, а также приводит этнографические и археологические сведения.
Целой эпохой в четвертичной палеонтологии явился труд Черского по определению 2518 костных остатков, собранных Бунге и Толем на Новосибирских островах (труд издан в 1891 г.). В связи с этой работой Черский изучил все собранные в Сибири коллекции костей четвертичной фауны, сопоставил их с другими и, как всегда, не остановился только на выполнении задания. Подводя итог накопленным фактам, он создал невиданный до тех пор комплексный палеогеографический труд. В нем палеонтологические проблемы связаны с климатологией, с физико-географическими условиями и с геологией. Сделан вывод о ми грации морей, растительного и животного населения Сибири, и в то же время отмечена специфичность сибирской фауны и климата. Эти глубоко географичные взгляды явились новыми для тогдашней науки. Черский не посчитался с общепризнанными авторитетами и гипотезами как зарубежными, так и отечественными, а как истинный ученый, основываясь исключительно на установленных фактах, рассмотрел их не в отрыве друг от друга, а в логической связи. Полностью сходясь во взглядах со своим современником А. И. Воейковым, он писал, что причина своеобразия Сибири — это «классическая континентальность и сухость ее климата». «Сибирь является, по моему мнению, — писал он, — страдою, в которой процесс общего охлаждения се верного полушария и ухудшение условий растительной и живот ной жизни в послетретичный период совершался самым правильным и постепенным образом — без видимых колебаний и пертурбаций, которые вводились в ход того же процесса в Европе и Северной Америке вследствие развития в них ледяного покрова».
Многие геологи возражали и теперь еще возражают против выводов Черского об отсутствии и невозможности существования древних покровных ледников Восточной Сибири. Однако детальные исследования, проведенные советскими исследователями после 1945 г., полностью подтверждают правильность прозорливой гипотезы Черского. Комплексный географический подход к вопросу о древнем оледенении Восточной Сибири помог ученому больше чем на полвека опередить в этом науку.
Черскому принадлежит идея учреждения научных станций и долгосрочных экспедиций в Заполярье для изучения природы и охраны палеонтологических находок. В подтверждение этой идеи он сам предложил свои услуги для ее выполнения и добился поездки, несмотря на возражения руководства Академии, учитывавшего его расстроенное здоровье.
В феврале 1891 г. семья Черских выехала в почти неисследованный пустынный Северо-Восток Сибири.
Замечательная наблюдательность, работоспособность и разносторонность Черского сказались и в этой последней его экспедиции. При помощи жены и двенадцатилетнего сына Черский производит комплексное географическое описание пути от
Алдана до Верхне-Колымска, составляет первую для этого пути маршрутную геологическую карту, исправляет и дополняет топографическую карту бассейна верхней Индигирки и Колымы, открывает Зырянское месторождение каменного угля.
Зимовка в Верхне-Колымске была тяжелой. Не хватило продуктов, свечей, мыла, питались одной рыбой. Жили в якутской юрте, где в углах стояла отрицательная температура. Но Черский продолжал обрабатывать собранные летом материалы, накапливал этнографические сведения, занимался записью фольклора северных народов. К весне 1892 г. Черский настолько подорвал свое здоровье, что не мог самостоятельно двигаться. Чувствуя свой близкий конец, Черский, уже не могший писать, продиктовал; «…если экспедиция 1892 года не состоится в случае моей смерти, Академия должна потерпеть крупные денежные убытки и ущербы в научных результатах, а на меня, вернее на мое имя, до сих пор еще ничем не запятнанное, ложится вся тяжесть неудачи». Затем приказал положить себя в лодку и с последними льдинами ледохода 1892 г. экспедиция отправилась вниз по Колыме с умирающим начальником, еще продолжавшим руководить ею.
Жена Черского продолжала наблюдения и сборы коллекций, сын заполнял дневники под диктовку отца. До последнего дня своей жизни Черский не переставал работать по изучению Сибири. 47 лет, 25 июня 1892 г. этот замечательный ученый-географ скончался в пути у устья реки Омолоя.
Смерть Черского привлекла внимание прогрессивных кругов России. Общую мысль кратко высказал соратник Черского по Сибирскому отделу Загоскин: «Да послужит его жизнь примером для будущих деятелей! Ведь только такими людьми и движется вперед наука, еще не завоевавшая прав на почетное место в государственных бюджетах».
Материалы последней экспедиции Черского были сохранены и доставлены в Иркутск отважно завершившей экспедицию Маврой Павловной. Продолжение исследований Северо-Востока Сибири было осуществлено только после Октябрьской революции — через сорок лет.
За 20 лет своей научной деятельности Черский завоевал известность и признание ученых почти всего мира. Его труды до сих пор служат примером комплексного изучения даже отдельных частных явлений природы.
Имя Черского увековечено не только его классическими, самобытными трудами, но и названием хребта в Забайкалье и большой горной системы на сибирском Северо-Востоке, которую он пересек в последний год своей жизни.
—Источник—
Отечественные физико-географы и путешественники. [Очерки]. Под ред. Н. Н. Баранского [и др.] М., Учпедгиз, 1959.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
