(1842 — 1921)
П. А.Кропоткин крупнейший географ и геоморфолог, один из основателей палеогеографии четвертичного периода, создатель учения о древнем материковом оледенении, исследователь Сибири и Приамурья, автор многочисленных статей по географии России. В то же время Кропоткин — выдающийся общественно-политический деятель, революционер — теоретик анархизма, преследовавшийся царским правительством.
Гипотеза о великом былом оледенении равнин, высказанная Кропоткиным, явилась в сущности великим открытием, оказавшим огромное влияние на развитие многих наук как о природе, так и о человеке. Даже не располагая личными наблюдениями в областях современного материкового оледенения, Кропоткин сумел зорко и правильно воссоздать его вероятные былые очертания, свойства и влияния на рельеф и окружающую природу. Труды Кропоткина о ледниковом периоде составили эпоху в развитии палеогеографии четвертичного периода.
Настоящий очерк Л. С. Берга печатается без каких-либо изменений. Только текст, выделенный двумя вертикальными линейками, составлен редакцией согласно принятой структуре тома. — Ред. См. карту при очерке о А. Ф. Миддендорфе.
На Амуре, Сунгари и в горах Большого Хингана Кропоткин вел подлинные пионерные научные рекогносцировки белых пятен, остававшихся на тогдашних картах; его перестройка орографической схемы Сибири была выдающимся для своего времени примером научной прозорливости. Оказавшись в эмиграции, Кропоткин высоко держал знамя отечественной географии и создал множество страноведческих характеристик по территориям России для ряда зарубежных изданий.
Интересны высказывания Кропоткина о географии в целом. Он считал географию единственным предметом, который может «объединить все естественные науки, что необычайно важно при изучении природы, слагающейся не из единичных явлений, а из целых групп явлений, причинно связанных между собою комплексов».
Кропоткин родился 27 ноября 1842 г. в Москве в Штатном переулке [переулок Кропоткина] в древней княжеской семье, которая причисляла себя к Рюриковичам. Отец Кропоткина был генералом и крупным помещиком: в его поместьях, расположенных в трех губерниях, считалось 2000 взрослых мужчин. Будущему географу было четыре года, когда умерла его мать. В 1857 г. мальчик был отдан в Пажеский корпус, где учился блестяще. Как первый ученик, в последнем классе он был назначен камер-пажом Александра П. Желая посвятить себя изучению Сибири, Кропоткин по окончании Пажеского корпуса определился в Амурское конное казачье войско. Прибыв летом 1862 г. в Иркутск, Кропоткин был назначен адъютантом к генералу Кукелю, начальнику штаба генерал-губернатора Корсакова. В 1863 г. Кропоткин получил сложное поручение сопровождать по Амуру караван барже продовольствием для недавно основанных станиц по Амуру.
Весной 1864 г. Кропоткин произвел весьма ответственную рекогносцировку пути из юго-восточного Забайкалья (Цурухайтуй на Аргуни) на Амур через северную Маньчжурию. По пути пересек хребет Большой Хинган и через Мэргень вышел к Айгуню на Амуре (пониже Благовещенска). На пути от Мэргеня к Айгуню Кропоткин открыл область с недавно потухшими вулканами. Во время пути Кропоткин из опасения ареста китайцами играл роль купца. Это трудное путешествие по северной Маньчжурии описано Кропоткиным в «Зап. Сиб. отд. РГО» (т. VIII, 1865, Иркутск). Летом того же 1864 г. Кропоткин плавал по Сунгари от устья до г. Гирина (описано в той же книжке «Записок»).
В 1865 г. Кропоткин посетил Тункинский хребет. Летом 1866 г. Кропоткин совместно с И. С. Поляковым, впоследствии известным путешественником, осуществил свою знаменитую Олекминско-Витимскую экспедицию, подробно описанную в «Записках Геогр. о-ва по общей географии» (т. III, 1873). Путешествие началось с селения Качуг и а Лене. Отсюда сплылг. по Лене до устья Витима, а дальше пересекли посуху Патомское нагорье, Муйские хребты и Витимское плоскогорье и вы шли к г. Чите.
По окончании этой экспедиции Кропоткин вышел в отставку и осенью 1867 г. поступил в Петербургский университет «а математическое отделение. Одновременно он усердно занимался географией и в ноябре 1868 г. был избран секретарем отделения физической географии Географического общества. Из работ его в Обществе имеет большое значение блестяще написанная им записка «Доклад комиссии по снаряжению экспедиции в северные моря» («Изв. Геогр. о-ва», VII, 1871). В этой записке предлагалось снарядить большую морскую экспедицию от Новой Земли к Берингову проливу. Предполагалось, что Кропоткин в 1871 г. станет во главе разведочной экспедиции, но министерство, финансов не отпустило денег на приобретение судна. Изучая литературу для упомянутой записки, Кропоткин пришел к выводу, что «к северу от Новой Земли должна существовать земля, лежащая под более высокой широтой, чем Шпицберген. На это указывали: неподвижное состояние льда на северо-запад от Новой Земли, камни и грязь, находимые на плавающих здесь ледяных полях, и некоторые другие мелкие признаки. Кроме того, если бы такая земля не существовала, то холодное течение, несущееся от Берингова пролива к Гренландии, непременно достигло бы Нордкапа и покрыло бы берега Кольского полу острова льдом, как это мы видим на крайнем севере Гренландии». Земля, существование которой предсказал Кропоткин, была в 1873 г. открыта австрийской экспедицией Пайера-Вейпрехта и названа Землей Франца-Иосифа. Но еще в 1922 г. Н. К. Лебедев писал: «Историческая справедливость требует, чтобы этот архипелаг был переименован в «Землю Кропоткина», который открыл ее теоретически в 1870 г.».
Летом и осенью 1871 г. Кропоткин, по поручению Географического общества, посетил Финляндию и Швецию для изучения «тех физико-географических явлений, которые служат основанием ледниковой гипотезы». Особое внимание Кропоткин должен был обратить на рвы. Находясь в Финляндии, осенью 1871 г. он получил от Географического общества предложение занять место (платное) секретаря Географического общества. Но принять эту должность Кропоткин отказался, так как был увлечен новыми революционными идеями. Весной 1872 г. Кропоткин посетил Швейцарию и Бельгию и в мае того же года вернулся в Петербург.
Результаты своих наблюдений над ледниковыми явлениями в Финляндии и в Сибири Кропоткин изложил в классическом труде «Исследования о ледниковом периоде» (т. 1, «Зап. Геогр. о-ва по общей географии», VII, 1876).
21 марта 1874 г. в общем собрании Географического общества Кропоткин сделал блестящий доклад о своей теории ледниковой эпохи. Опровергнув доводы сторонников разноса валунов плавающими льдами, он доказывал, что равнины Северной Европы были некогда покрыты материковым ледяным покровом, сползавшим с севера. После доклада совет Общества предложил Кропоткину место председателя отделения физической географии. Но не суждено было ему больше работать в Географическом обществе. Через два дня, 23 марта, Кропоткин был арестован и посажен в одиночный каземат Петропавловской крепости. По ходатайству Географического общества сюда ему были доставлены его рукописи и книги, и здесь, сидя в одиночном заключении, великий ученый написал второй том своего «Исследования о ледниковом периоде» (до сих пор еще не опубликованный).
В 1876 г. больной Кропоткин был помещен в тюремную больницу, откуда он 30 июня бежал за границу, в Эдинбург. Отсюда он переселился в Швейцарию, а затем в 1882 г. во Францию. В следующем году Кропоткин за пропаганду анархизма был арестован и заключен на три года в тюрьму. Здесь он много занимался наукой, писал статьи для научных журналов.
Выйдя из тюрьмы в 1886 г., Кропоткин поселился в Лондоне, где и оставался до 1917 г., когда вернулся на родину, в Москву. В Англии Кропоткин пользовался большим авторитетом в качестве географа и вообще натуралиста. Он написал много статей для Британской энциклопедии, преимущественно по географии России. Вел научные обзоры в журнале «Nineteenth Century» (1892 — 1901). В этом же журнале он по частям печатал свою известную книгу «Взаимная помощь как фактор эволюции», вышедшую в свет на английском языке отдельным изданием в 1902 г. и переведенную на русский язык в 1907 г. Много писал он также в 1890 — 1905 гг. в лондонском «Geographical Journal». В 1896 г. Кембриджский университет предложил Кропоткину занять кафедру географии, но Кропоткин не согласился.
Скончался П. А. Кропоткин от воспаления легких 8 февраля 1921 г. в г. Дмитрове под Москвой. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Библиотека и архив Кропоткина находятся в Москве. Постановлением Московского Совета от 15 февраля 1921 г. Штатный переулок в Москве переименован в переулок Кропоткина, улица Пречистенка — в улицу Кропоткина.
Кропоткин по своему блестящему уму, способности наблюдать в природе, схватывать причинные связи явлений и делать обобщения, по своей жадности к науке и разносторонности, по благородству характера представляет, несомненно, гениальную личность, до некоторой степени аналогичную другому великому русскому человеку — Л. Н. Толстому.
В афоризме Бюффона «гений — это усидчивость» есть доля истины, но никакой мерой усидчивости нельзя было бы создать гений Кропоткина. Это был человек совершенно исключительный, и все, кто вступал в общение с ним, испытывали обаяние его личности.
Рассмотрим вкратце главнейшие географические труды Кропоткина. О его путешествиях мы уже говорили выше. Упоминали также о его записке 1871 г. «О снаряжении экспедиции в Северный океан», в которой он гениально предсказал, что «между Шпицбергеном и Новой Землей находится еще не открытая земля, которая простирается к северу дальше Шпицбергена и удерживает льды за собой».
В «Зап. Геогр. о-ва» по общей географии, V, 1875, помещено большое исследование Кропоткина «Общий очерк орографии Восточной Сибири». Извлечение из этой работы Кропоткин опубликовал в 1904 г. в Брюсселе («Orographie de la Siberie») и в Лондоне в «Geographical Journal» (The orography of Asia).
Во время своих путешествий по Забайкалью Кропоткин первый обратил внимание и а то, что здешние хребты не имеют того вида, к какому мы привыкли на Кавказе или в Альпах: в Забайкалье хребты не обладают ясно выраженным гребнем — они плосковершинны и имеют характер длинных, поросших лесом плоскогорий, рассеченных размывом на куполообразные вершины и округленные гривы. Это обстоятельство подало Кропоткину повод полагать, что в орографии Восточной Сибири основное значение имеют два плоскогорья — высокое, которое простирается с юго-запада на северо-восток, «от западных пределов бассейна Енисея до Охотского моря, и низкое, того же простирания, расположенное с юго-востока вдоль высокого плоскогорья». Представление об этих двух плоскогорьях в настоящее время имеет лишь историческое значение. Но заслуга Кропоткина заключается в том, что он первый обратил внимание на особый, плосковершинный характер хребтов Забайкалья. Кроме того, с большой проницательностью он отверг существование Станового хребта старых карт. До Кропоткина географы под именем Станового хребта понимали продолжение Яблонового; оба они, по прежним представлениям, на всем своем протяжении служили водоразделом между Северным ледовитым морем (Селенга, Витим и др.) и Тихим океаном (Амур, Анадырь и др.), протягиваясь от Забайкалья до Берингова пролива. Между тем Яблоновый хребет, как указал впервые Кропоткин и как нам теперь хорошо известно, только отчасти является водоразделом между Ледовитым морем и Тихим океаном: северная часть его идет между рекой Витимом (относящейся к бассейну Лены) и притоком Витима, Каренгой. Что касается Станового хребта, то существование его еще в 1875 г. категорически отрицалось Кропоткиным: «Одного хребта — ни высокого, ни низкого, ни крутого, ни плоского, проходящего по водоразделу вод Тихого и Ледовитого океанов, не существует», — говорит он. Кропоткин вмел в виду область в верховьях реки Олёкмы. Позднейшие исследования вполне подтвердили соображения Кропоткина и не только относительно верховьев Олёкмы, но и далее, во всяком случае до верховьев реки Зеи.
С удивительной наблюдательностью Кропоткин отметил тот первостепенной важности факт, что реки, несущиеся одни — в Ледовитое море, другие — в Тихий океан, берут начало из общих болот на плоскогорье. Действительно, в области верховьев реки Зеи реки бассейнов Лены и Амура берут начало вовсе не с водораздельного хребта, а начинаются на довольно высоком плоскогорье, с севера и юга окаймленном хребтами, через которые реки прорываются с одной стороны к Лене, с другой — к Амуру. Краевой хребет, обращенный к бассейну Лены, можно, конечно, называть Становым, но следует иметь в виду, что он не имеет водораздельного значения. Под именем Станового хребта мы в настоящее время понимаем лишь систему хребтов, протягивающихся между верховьями Алдана и Май.
Оценивая труд Кропоткина «Орография Восточной Сибири», нужно принять во внимание, что подробную, в масштабе 1:2 500 000, гипсометрическую карту Сибири мы получили только в 1950 г.
В этом же труде Кропоткина есть и другие замечательные обобщения. Еще в 1866 г. во время Олёкминоко-Витимокой экспедиции Кропоткин обратил внимание на то, что на Патомском плоскогорье нет никаких морских отложений. В «Орографии Восточной Сибири» он высказал мысль, что плоскогорья, о которых мы упоминали выше, в продолжение очень долгого времени, начиная с «девонского периода», не покрывались морем. Это был древний материк, окаймленный с СЗ и СВ более молодыми морскими осадками. Нельзя, не видеть здесь зародыша идей о первичном поднятии Азии, впоследствии развитых Зюссом.
Переходим к основному, классическому труду Кропоткина — «Исследования о ледниковом периоде» (1876). Знаток ледниковых отложений Восточной Европы, Н. Н. Соколов называет это произведение «одним из самых замечательных в нашей географической и геологической литературе». Еще в своем отчете об Олёкминско-Витимской экспедиции 1866 г. Кропоткин писал (1873): «В предшествующие эпохи значительная часть поверхности земного шара была покрыта мощным ледяным покровом, который, двигаясь с севера на юг и сползая с гор в долины отрывал и дробил скалы и утесы, сглаживал и полировал эти обломки, превращая их в валуны». Еще более укрепился Кропоткин в этом взгляде после посещения Финляндии и Швеции в 1871 г. В письме к Географическому обществу летом 1871 г. Кропоткин писал: «Сплошная полировка и изборождение скал на таких громадных площадях, как Скандинавия, Финляндия, острова Финского залива и Эстляндия, не могут быть иначе объяснены, как покрытием этих стран сплошным покровом льда наподобие гренландского».
В труде Кропоткина «Исследования о ледниковом периоде» сначала изложены результаты наблюдений автора над ледниковыми отложениями южной Финляндии и южной Швеции, а за тем подробно обоснована защищаемая Кропоткиным теория четвертичного материкового оледенения, согласно которой Финляндия и северная часть Европейской России в ледниковое время покрывались «громадною ледниковою толщею, составлявшею одно неразрывное целое со скандинавским ледяным покровом». Мощность ледникового покрова Кропоткин оценивает в 1 — 3 тысячи метров. Покров этот расползался в России до ее средних губерний.
Для горных стран (Швейцария, Шотландия) эта теория вы сказывалась и до Кропоткина, но для равнинных — ее впервые обосновал наш великий географ и геолог. В этом же труде Кропоткин высказывает ряд здравых мнений на счет ледниковых форм рельефа (рвов, бараньих лбов, речных долин, озерных котловин). Следует выразить сожаление, что второй том этого классического труда до сих пор не напечатан.
Весьма дельные соображения высказывает Кропоткин в том же труде (приложение, стр. 20 — 22) о происхождении лёсса. Отмечая наличие в лёссе сухопутных моллюсков и отсутствие слоистости, он полагает, что лёсс отлагался на суше, покрытой травяной растительностью и наводнявшейся временными по токами или периодическими разливами рек, «подобно тому как нарастает теперь нильский ил, с которым лёсс тождествен по составу». Ил, давший начало лёссу, не мог быть, да взгляду Кропоткина, продуктом истирания местных горных пород в самом русле реки, так как эти продукты в реках обычно рассортировываются на глину и песок; материал, годный для образования лёсса, дает только растертая ледниковая грязь, разносившаяся реками из-под ледникового покрова.
Кропоткин был горячим защитником идеи о прогрессивном высыхании Европы и Азии в послеледниковое время. Он напечатал по этому вопросу две работы в журнале лондонского Географического общества за 1904 и 1914 гг. Но с этим взглядом я не мог согласиться и возражал П. Ачу в ряде статей (подробно см. в книге «Климат и жизнь», изд. 2, М., 1947).
Надо прибавить еще, что Кропоткин был большим другом известного географа Реклю, которому он много помог в составлении некоторых томов его «Geographic universelle».
До сих пор мы не имеем подробной научной биографии этого великого человека. Быть может, прав Н. Н. Соколов, который в своей биографии П. А. Кропоткина говорит, что это не под силу одному человеку.
—Источник—
Отечественные физико-географы и путешественники. [Очерки]. Под ред. Н. Н. Баранского [и др.] М., Учпедгиз, 1959.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
