(2-я половина XI века — начало XII века)
С именем Нестора связано, как считает большинство исследователей, составление (в начале XII в.) «Повести временных лет».
Жизнь Нестора до вступления его в Киево-Печерский монастырь совершенно неизвестна. По-видимому, родился он в Киеве в зажиточной семье и получил хорошее образование. Нестор с любовью относился к «книжному учению». Он говорил, что «книгами бо кажеми (наставляемы) и учими есмы пути покаяния, и мудрость бо обретаем…»
В Киево-Печерский монастырь, основанный в 1062 г., Нестор поступил лет семнадцати от роду, здесь его образование получило надлежащее применение. У Киево-Печерского монастыря, являвшегося к этому времени одним из важнейших культурных центров, сложилась литературная традиция: его иноки занимались составлением житий русских святых и летописанием. В первые годы своего пребывания в монастыре Нестор составляет жития князей Бориса и Глеба и основателя монастыря Феодосия Печерского. В последующем Нестор занялся приведением в порядок летописных трудов предшественников и затем продолжением этих трудов. Дело он исполнил блестяще.
Рассматривая историю Киевской Руси, акад. Б. Д. Греков пишет: «Повесть временных лет» — это одно из произведений человеческого гения, произведение, к которому судьба предназначила неувядаемый интерес на протяжении веков. Книгу читали с волнением и интересом и тогда, когда она только что вышла из рук автора, читают и сейчас» («Киевская Русь», 1949). Об огромном значении труда Нестора говорит тот факт, что «Повесть временных лет» вошла в состав всех последующих летописных сводов XII — XVI веков. Нет ни одного историка, занимавшегося Киевской Русью, который не писал бы о бессмертной работе Нестора. Мимо «Повести временных лет» не мог пройти ни один историк древнерусской литературы.
В «Повесть временных лет» вошли не только самостоятельные труды самого Нестора, но и труды его предшественников. В подлинном виде летопись Нестора до нас не дошла, так как Владимир Мономах, усмотрев в ней сочувствие Киево-Печерского монастыря к своему сопернику князю Святославу, изъял ее из этого монастыря и отдал в 1116 г. для переделки игумену Выдубицкого монастыря Сильвестру. Однако совершенно очевидно, что переделке подверглись те части «Повести», где излагались события политической жизни Киевской Руси, изменились оценки этих событий, характеристики отдельных князей. Географический же материал, сообщаемый Нестором, в силу своей «нейтральности», вероятно, остался в ней в том виде, как его изложил Нестор.
В «Повести временных лет» Нестор обнаружил большую начитанность, вдумчивость и широту историко-географического кругозора.
Определяя славянскую прародину на Дунае, Нестор вводит читателя в праславянскую историю, он следит за расселением западных и восточных славян в Восточной и Центральной Европе, а затем подробно останавливается на расселении по Днепру, Западной Двине и Волхову славянских племен, из которых сложилась тогдашняя Русская земля. Параллельно с историей Нестор дает и очерк географии современной ему Русской земли и — следя за отношениями ее к соседям — очерк всего известного Руси мира. Поэтому мы вправе назвать его отцом не только русской истории, но также и русской географии.
Мир, известный Нестору, может быть нанесен на карту в следующем виде: на севере границей его служит приблизительно 60-я параллель с. ш. (от северной части Урала до устья реки Невы), затем побережья Балтийского моря, южное побережье Северного моря и юга Великобритании; с запада — океанические берега Европы и отчасти северо-западной Африки; на юге — крайние страны, известные Нестору: в Африке — побережье Средиземного моря и нижнее течение Нила; в Азии — Аравия и Индия; на востоке — Бактрия, Каспийское море и Волга.
Выработанное уже древними географами деление суши на три части света Нестору неизвестно; он делит известный ему мир по странам горизонта: Восток, Страны Полуденные (южные), Полунощные (северные) и Западные, причем в общих чертах Восток соответствует Азии, захватывая часть Русской равнины за Доном и Волгой, юг — Африке, Запад и Полунощь — Европе.
Географию дальних, внеевропейских стран Нестор излагает по литературным источникам (греческие хроники Иоанна Малалы (VI век) и Георгия Амартола (IX век), Палея, жизнеописания Кирилла и Мефодия, библия) и по официальным документам (грамоты, договоры и др.).
Сведения о Европе полнее, чем о внеевропейских странах; заметна разница также в описаниях Западной и Восточной Европы: в то время как первое ограничивается побережьями, второе представляет исчерпывающую картину расселения племен по всему пространству Русской равнины.
Балтийское (Варяжское) море, по представлению Нестора, согласному с представлениями европейских и арабских географов XI — XII веков, находится на севере от русских владений и составляет одно целое с Северным морем, представляя собой огромный рукав Атлантического океана; аналогично Средиземному морю на юге Европы рукав этот простирается на восток до Урала.
Сведения об устройстве поверхности известных ему земель Нестор сообщает весьма скупо. Его сообщения касаются исключительно Русской равнины, простирающейся от «Кавкаисйнских, рекше Угорских гор» (Карпаты) и Чешского Леса, а также Понта (Черного моря), Хвалисского (Каспийского) моря до Варяжского моря. Кавказ под именем Ясских гор был известен русским уже в X в., у его подошвы в то время образовалось русское владение Тмутаракань, населенная яссами (осе тины) и косогами (черкесами). Особенно важны те сведения, которые сообщает Нестор о Восточной Европе.
Нестор отмечает на Русской равнине Валдайскую возвышенность, с которой в различных направлениях стекают главные реки равнины: Волга, Днепр, Западная Двина. Валдайская возвышенность называется Оковским (Воковским, Волоковским) Лесом. Лесной водораздел между северными притоками Волги (Молога, Шексна, Кострома, Унжа, Кама) и реками, впадающими в Варяжское и Белое море, Нестор называет Волоком. Обширную же северную покатость на северо-восток от Онежского озера и на север от Белозера, т. е. бассейны Онеги, Северной Двины, Мезени и Печоры, называет Заволочьем, т. е. страной по ту сторону Волока.
Области, расположенные на Средне-Русской возвышенности, Нестор называет по отношению к Поднепровью и Поволжью Верхом, или Верхними землями, а самые Поднепровье и Поволжье носят у него название Низа или Низовских земель.
Из других возвышенностей Русской равнины Нестор упоминает: на правом берегу Днепра — Киевскую гору, на которой расположен Киев, близ него холмы: Шекавица, Хоревица, Угорское, Выдобичи, Вытичев; на Десне под Черниговым — Болдины горы.
В своей летописи Нестор дал довольно подробный перечень рек Восточной Европы. Исключительную ценность представляет даваемое Нестором географическое описание путей, связывающих Русь с другими странами («Путь из варяг в греки», Путь по Волге в Каспийское море и др.). Рассказывая о расселении славянских племен, о событиях политической жизни и т. д., Нестор говорит о размещении русских городов, о времени их возникновения и размерах.
«Повесть временных лет» является одним из главных и важнейших источников по этнографии народов Восточной Европы того времени. В ней содержатся сведения о быте, обычаях, языке, религиозных верованиях различных славянских племен, населявших Русскую равнину. Летопись Нестора содержит так же перечень народов, обитавших на всем пространстве этой равнины и относящихся главным образом к славянскому, литовскому и финскому племенам, с указанием местопребывания каждого из них.
Из вышеприведенного весьма краткого обзора географического содержания летописи Нестора мы видим, что автор дает в нем в общем совершенно правильное описание природы всей Русской равнины (ее рельеф, реки, климат, растительность, животный мир и население). Это описание явилось в свое время (XII век) первым, совершенно новым и вполне оригинальным произведением этого рода. Оно основано отчасти на личных наблюдениях автора, но главным образом на сообщениях и рассказах соотечественников — очевидцев. Из литературных источников Нестор сведений этих не мог почерпнуть, так как ни в русской литературе, ни в иностранной в его время ничего подобного не было. Например, Геродот (около V в. до н. э.) в своей «Истории» сообщил только о Черноморской низменности, а что находится далее на север, он не знает. Страбон (около I в. до н. э.) в своей «Географии» не дал вовсе описания Восточной Европы, потому что, как он сам сознается, она ему совершенно неизвестна. Плиний (I в. н. э.) и Помпоний Мела (I в. н. э.) тоже не знают Восточной Европы. Средневековые географы только пересказывали античных, не прибавляя к ним ничего нового, кроме самых фантастических легенд о гипербореях, грифах, амазонках и т. п.
«Повесть временных лет» стоит на голову выше западноевропейских хроник не только как исторический источник. Она столь же возвышается и над работами западноевропейских средневековых географов, писавших о Восточной Европе. По этому ничем неоправданным пренебрежением к славянской культуре и славянскому языку можно объяснить их незнакомство с таким важнейшим для того времени источником сведений о Восточной Европе, как летопись Нестора. Только в начале XVI века стали появляться произведения, более правильно изображающие географию Восточной Европы. Первыми из них были произведения польских историков Яна Длугоша (XV век) и Матвея Меховского (XVI век). Значительная часть географических сведений о Восточной Европе была взята Длугошем и Меховским из летописи Нестора. Благодаря этому их работы можно сказать «открыли» западноевропейским ученым Россию и пограничные с ней области.
В летописи Нестора и его продолжателей заключен обильный материал по самым разнообразным отраслям географии, и нередко русские географы обращались и продолжают обращаться к нему, как к первоисточнику при своих исследованиях по исторической географии.
—Источник—
Отечественные физико-географы и путешественники. [Очерки]. Под ред. Н. Н. Баранского [и др.] М., Учпедгиз, 1959.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
