(1894 — 1950)
С. Д. Муравейский — представитель той области географической науки, которая в настоящее время разработана гораздо слабее, чем, например, геоморфология, климатология, гидрология, физическое страноведение, а именно: биогеографии и особенно биогидрологии — ее раздела, изучающего с биологических позиций процесс стока воды на суше земного шара. Самое понятие «биогидрологии» как науки в отличие от гидробиологии — отрасли биологических наук, изучающей организмы водной среды и их взаимоотношения с ней, — было предложено и обосновано в 1933 г. С. Д. Муравейским. Биогидрология, по его мнению, — область географических наук, изучающая «с биологических позиций» континентальные водоемы как целое, как географический объект. В этом смысле С. Д. Муравейский должен считаться основоположником биогидрологической ветви географической науки.
К такого рода обобщениям и обоснованиям новых отраслей знания ученые приходят обычно на основании фактических данных и немалого опыта научных исследований. С. Д. Муравейский, закладывая основы биогидрологии и развивая это учение, прошел также длительный путь научных исканий — от зоологии
как таковой к гидробиологии, к гидрологии и учению о стоке, к биогидрологии и географии в широком смысле (страноведению). Тщательное и целеустремленное («с биологических позиций») полевое изучение многих озер и рек, труды о классе коловраток, учение о биологической продуктивности водоемов суши, теория о стоке как географическом факторе, не которые идеи о «географических комплексах» и о путях развития географической науки вообще — вот наиболее яркие моменты творческого пути и результатов научных исследований С. Д. Муравейского. Они отражены во многих его работах.
Научно-исследовательская работа С. Д. Муравейского на всем протяжении его сравнительно краткого жизненного пути сочеталась с чрезвычайно активной научно-организационной, педагогической и общественно-политической деятельностью.
Жизненный путь Муравейского наполнен разнообразными и нередко бурными событиями. Родился он 22 июня 1894 г. в городе Вольмаре (Латвия). С малых лет в нем проявились способности и стремление к естествознанию, математике и музыке. Успешно развивая эти способности, он блестяще окончил гимназию в Риге. Еще в гимназии участвовал в революционных кружках; по окончании гимназии он тесно связался с социал-демократами в среде портовых рабочих и моряков, а с 1911 г. — семнадцатилетним юношей — определил свой политический курс вступлением в партию большевиков. В 1913 г. Муравейский поступил на физико-математический факультет Московского университета по естественному отделению.
Изучая курсы естествознания: геологии — А. П. Павлова, антропологии и географии — Д. Н. Анучина, зоологии — Б. М. Житкова и Г. А. Кожевникова, ботаники — К. А. Тимирязева, химии — Н. Д. Зелинского и др. — Муравейский с увлечением впитывал передовые, прогрессивные идеи естествознания. В стремлении к новому он обратил внимание на формировавшееся в университете в те годы новое научное направление, ставившее задачей изучение жизненных форм в водной среде. Сергей Дмитриевич говорил, что его всегда тянуло к воде, может быть, потому, что детство его и юношество были тесно связаны с Балтикой, с собиранием коллекций на берегу и в прибрежной зоне моря, а иногда и с увлекательными и рискованными путешествиями на шлюпке в открытое море.
В 1914 г. Муравейский встретился с ученым и революционером, основоположником гидробиологии в нашей стране — С. А. Зерновым, оказавшим на него и его последующую научную деятельность сильное влияние. В этом же году он включился в научную работу первой в России гидробиологической станции в Подмосковье на озере Глубоком, основанной еще в 1890 г. С. А. Зерновым. В эти предреволюционные годы Муравейский вел партийную работу среди рабочих Замоскворечья, Красной Пресни и в воинских частях как пропагандист-агитатор по поручению Московского комитета партии. В дни революции 1917 г. он был среди рабочих на баррикадах Красной Пресни.
Вскоре после революции Муравейский был направлен на Южный Урал, где некоторое время редактировал «Известия Оренбургского губернского исполнительного комитета», а главным образом организовывал отряды Красной гвардии для борьбы с белогвардейщиной. В один из его приездов в это время в Москву он встретился здесь с Л. А. Зенкевичем. По воспоминаниям последнего, Муравейский был «в полувоенной форме, порывистый, с не обыкновенной убедительностью речи и жестов, с громадным эмоциональным зарядом, как туго закрученная стальная пружина, весь в движении, весь во власти ярких захватывающих впечатлений и переживаний»… Муравейский работал непродолжительное время секретарем Преображенского уездного комитета РКП (б) на Южном Урале. Осенью 1918 г. он организовал здесь боевой
отряд и включился с ним в дивизию Чапаева. В 1919 г. он был уже начальником агитпропа политуправления 1-й армии, а с конца 1920 г. — начальником политуправления Туркестанского фронта.
Находясь еще в рядах армии в Ташкенте, Муравейский становится одним из организаторов Среднеазиатского государственного коммунистического университета, а по демобилизации в 1922 г. — его первым директором.
С окончанием героических лет гражданской войны страсть к науке вспыхивает в Муравейском с прежней силой. Взяв «а себя курс гидробиологии в Туркестанском [Ташкентском] университете, он немедленно организует экспедицию в низовья реки Сыр-Дарьи для изучения озер и создания биологической станции среди водоемов группы Камышлыбаш и Ахчатау. Вскоре его отзывают в Москву. Здесь в течение двух лет (1924 — 1925) Муравейский работает проректором Коммунистического университета имени Я. М. Свердлова, затем три года — директором Института журналистики имени газеты «Правда», два года — членом Госплана СССР по сектору водных ресурсов и сектору культуры. По возвращении в Москву из Ташкента он сразу же включился в работу Тимирязевского научно-исследовательского института, Всесоюзного научно-исследовательского института водоснабжения, канализации, гидротехнических сооружений и инженерной геологии («Водгео»). В 1925 г. исследует реки Вятку, Ветлугу и Унжу, в 1926 г. — озеро Майбалык и другие озера Северного Казахстана, в 1927 г. участвует в Международном лимнологическом конгрессе в Риме, с 1928 г. преподает гидробиологию в Московском университете и Гидрометеорологическом институте, с 1929 г. изучает воды Донбасса.
Научная деятельность Сергея Дмитриевича прерывается в 1931 г. назначением его поверенным в делах и первым советником полпредства СССР в Монгольской Народной Республике. В немногие свободные дни на этой дипломатической работе он знакомится экскурсионным путем с природой МНР, ее реками и своеобразными озерными водоемами.
Но вот он снова в Москве. С 1934 г. возобновляются исследовательские изыскания в «Водгео». При участии Г. И. Долгова и А. И. Соловьева, С. Д. Муравейский начинает кадастровое изучение озер восточного склона Южного Урала для проектирования водоснабжения растущего Магнитогорского металлургического комбината и других индустриальных центров этого района. В течение трех лет велось это комплексное (геоморфологическое, гидрологическое, гидробиологическое) исследование десятков озер от Ильменской группы на севере до крайнего южного озера Толкас вблизи Таналык-Баймака.
Уникальная коллекция илов, собранная здесь С. Д. Муравейским, имела значение в разработке им вопроса о происхождении нефти. Участвуя в работах по вопросам водоснабжения Москвы, он организовал в 1936 г. хорошо оборудованную лабораторию на Истринском водохранилище.
Педагогическую работу в эти годы Муравейский по-прежнему продолжал в Московском университете, не только читая курсы, но руководя подготовкой аспирантов, формируя научную школу.
В конце 1936 г. Муравейский получил назначение на должность ректора Среднеазиатского университета. Заведуя там кафедрой дарвинизма, он читал основные биологические дисциплины и руководил аспирантами.
В годы войны он оказал громадную помощь ученым Московского университета, в значительной части эвакуированным в Ташкент и Ашхабад.
В эти годы центр тяжести своей географической работы Муравейский перенес в область страноведения, усиленно занимаясь географией стран Ближнего Востока и готовя детальную монографию об Иране. С 1943 г. деятельность Муравейского сосредоточилась в Москве, где до конца его жизни была связана с географическим факультетом Московского университета. Директор Научно-исследовательского института географии, декан факультета, заведующий организованной им кафедрой гидрологии, член партийного бюро факультета и партийного комитета университета, председатель экспертной комиссии ВАКа по географическим наукам, член президиума Московского филиала Географического общества, руководитель секции гидробиологии Московского общества испытателей природы, член редколлегии «Зоологического журнала», «Бюллетеня Московского общества испытателей природы», «Трудов Всесоюзного гидробиологического общества», сборника «Вопросы географии», участник многочисленных комиссий университета и министерств — столь широк был диапазон деятельности Муравейского в последние семь лет жизни. И все это наряду с педагогической и исследовательской работой в новой экспедиции по изучению озер Урала (1947 — 1948), по прогнозу режима Мингечаурского водохранилища, по разработке новой схемы водоснабжения Донбасса, по дальнейшему изучению класса коловраток.
Именно в эти годы он написал свои основные работы о стоке как географическом факторе, очерки по теории и методам морфометрии озер и ряд научно-теоретических статей по разнообразным вопросам.
Интересен пример редакционной работы Муравейского над переизданием «Фрегата Паллады» И. А. Гончарова, в котором написанное им предисловие носит характер самостоятельного историко-географического исследования.
С самого начала своей научной деятельности Муравейский составлял своеобразную «коллекцию коловраток» — уникальную картотеку в несколько тысяч карточек с рисунками, краткими описаниями различных видов коловраток не только из водоемов СССР, но известных вообще в мировой литературе. «Это, собственно, была не картотека, а обширный свод всех наших знаний по данной группе» — по мнению Л. А. Зенкевича.
На основании собранного материала Муравейский уже в 1937 г. составил большую монографическую сводку о классе Rotatoria. Кропотливая работа стала прочной основой для продолжения его учениками с целью исчерпывающего познания организмов указанной группы и ее взаимоотношений с простейшими и обитаемой ею средой.
В одной из первых своих работ — «К биофизике простейших» (1925) — Муравейский на основании изучения планктона рек Урал, Керженец, озер Светлояр и Камышлыбаш дал анализ процесса парения планктонных организмов, применив методы математики. Изучая органический мир ряда озерных водоемов, водохранилищ и рек, он все более приходил к мысли о необходимости комплексного их исследования для выявления всей совокупности протекающих в них процессов. Встав на эту позицию, он не воспринял, однако, точки зрения крупнейших иностранных лимнологов — Фореля, Тинемана, Наумана — об озере как местном замкнутом «микрокосмосе», живущем собственной обособленной жизнью. Жизнь каждого из этих естественных комплексов, по мнению Муравейского, зависит от множества условий и факторов, иногда удаленных один от другого на большое расстояние.
Главнейшим из этих факторов является сток атмосферных осадков на поверхности, в почвогрунтах и в горных породах в виде подземных вод. Фактор стока играет огромную роль в формировании водоема, его режима и всех других качественных характеристик.
Придя к идее о важности стока в жизни озерных водоемов и водохранилищ, Муравейский многие годы занимался вопросом о его сущности и географическом распределении. «Самый же процесс стока суши, — заключил он, — не есть простое механическое перемещение воды: факторы физические, химические, биологические, геологические, географические в своем взаимодействии определяют не только характер (качество) механического перемещения воды, но одновременно обусловливают и круговорот веществ в этом процессе…» Сток, по Муравейскому, это сложный процесс взаимодействия, выражающийся в обмене водных масс океана и суши, а следовательно, «каждый водоем со всей своей качественной специфичностью представляет собой одну из фаз (частей) этого процесса стока…».
Научное положение Муравейского о водоемах суши как отдельных звеньях процесса стока оказало весьма благоприятное воздействие на учение о водах суши — особенно об озерах, водохранилищах, прудах. Оно побудило географов рассматривать жизнь водоемов всесторонне, в историческом аспекте, в связи со всей природной обстановкой и факторами, воздействующими на водоем.
Изучая разнообразные водоемы суши, Муравейский не мог пройти мимо вопросов морфометрии, ибо первое, с чем приходится иметь дело при изучении, например, озер — это площадь водного зеркала, глубины, характер берегов и дна котловины, форма озерной ванны, объем водной массы. Морфометрия, по его мнению, есть не только необходимый элемент лимнологии, но в то же время раздел картографии и геоморфологии, пользующийся средствами и методами математики. Теоретически разрабатывая вопросы морфометрии, Муравейский умело пользовался ее данными в практических целях — для прогнозирования режима водохранилищ, для вычисления скорости заполнения их наносами, для предвидения мест и скорости зарастания водоемов макрофитами и т. д. Его «Очерки по теории и методам морфометрии озер» — одна из выдающихся работ в лимнологии последних лет.
Немало нового внес Муравейский в учение о биологической продуктивности водоемов. Это учение вынашивалось им много лет, можно сказать, с начала его работы на лимнологической станции озера Глубокого. Однако высказать его в систематизированном виде он решился лишь в 1936 г. на дискуссии в Московском университете о задачах гидробиологии, с последую щей публикацией в «Зоологическом журнале» в том же году. Через год им были там же опубликованы материалы о биологической продуктивности Истринского водохранилища.
Основной вывод, сделанный Муравейским, на первый взгляд звучит неожиданно и даже парадоксально. Обычно воду на поверхности и в недрах земли определяют как минерал (В. И. Вернадский и др.). Муравейский же утверждал, что вода природных водоемов по своим свойствам принадлежит к природным телам типа почв, а не минералов и что вода — это почва в широком понимании этого слова.
В действительности, далее писал Муравейский, в водоемах и недрах земли вода никогда не бывает «чистой», по химической формуле Н2О и гумус, органические вещества в растворенном состоянии, растворимые в воде «питательные» соли (неорганические соединения азота, фосфора, калия и т. д.), растворенные в воде минеральные соединения, определяющие основной солевой состав воды, растворенные газы — все это и создает комплекс свойств, совпадающий с комплексом свойств, определяющих качественную специфичность почв. Совокупность тех или иных свойств воды данного водоема, по мнению Муравейского, и является основным условием, определяющим его биологическую продуктивность; свойства же эти зависят в существенной мере от стока, несущего в водоем минеральные частицы, взвешенные и растворенные в воде вещества. Следовательно, для теории продуктивности водоемов необходимо исследовать сток и географические условия, определяющие его характеристики.
Логический ход мысли Муравейского, как видно из сказанного, неизбежно вел его к географии. И действительно, последние 10 лет жизни он занимался преимущественно вопросами географии, что и отражено в работах: «Процесс стока, как геоморфологический фактор» и «Роль географических факторов в формировании географических комплексов».
В первой Муравейский рассматривает сток в гораздо более широком аспекте, нежели ранее, когда он анализировал его только в связи с жизнью водоемов. Здесь он выясняет роль и значение стока как одного из трех главных факторов в природе поверхности земли вообще: сток, по его мнению, сам, развиваясь как географический фактор, не только способствовал дальнейшему развитию почвообразующего процесса на суше и в водоемах, но стал одним из важнейших факторов эволюции органического мира, создавая среду для этих организмов,— организмы же, воздействуя на эту среду, влияли на весь процесс стока в целом.
Во второй работе выясняется взаимодействие всех трех факторов (стока, рельефа и климата) и значение их в процессах, протекающих в природе, — выветривании горных пород, развитии органического мира, почвообразовании. Каждому из этих процессов свойственны собственные («спонтанные») закономерности развития, однако географические факторы связывают их между собой и существенно влияют на них.
Противоречивым взаимодействием процессов и совокупным действием всех факторов создаются на поверхности земли «географические комплексы». «Интегрирующими» географические факторы становятся именно в процессе взаимодействия.
В силу модификации сочетаний и взаимодействий основных процессов и факторов географические комплексы на поверхности Земли различны. Примерами их могут служить качественно различные местности, приводимые Л. С. Бергом примеры «ландшафтов», «аспектов» и т. д.
Данная концепция взглядов Муравейского привела его к выводу о существе, предмете и методе физической географии: эта наука изучает не распределение отдельных предметов и явлений на поверхности Земли и его закономерности, а закономерности «распределения природных комплексов, объективно существующих в природе как географическое целое», взаимосвязи внутри каждого такого географического целого, и, главное, — историю происхождения географических комплексов.
Свои представления о географических факторах и процессах, о географических комплексах Муравейский считал некоторым углублением взглядов В. В. Докучаева, В. Р. Вильямса,
B. И. Вернадского и Л. С. Берга. При изучении концепции C. Д. Муравейского нельзя не заметить, что она построена на глубоком понимании диалектической сущности форм движения материи.
Таков был жизненный путь и облик неутомимого и жизнерадостного ученого, революционера, коммуниста, яркого и талантливого человека, который умел не только сочетать научную теорию с жизнью, но решительно все действия свои и других видел сквозь призму политической жизни и ее задач, в лучах учения Маркса — Ленина.
—Источник—
Отечественные физико-географы и путешественники. [Очерки]. Под ред. Н. Н. Баранского [и др.] М., Учпедгиз, 1959.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
