В Западной Европе к концу XIX в. география населения вместе с некоторыми элементами географии хозяйства начинает выделяться в особые географические дисциплины — антропогеографию (главным образом в Германии), географию человека (во Франции, Бельгии, Италии); резко возрастает, особенно в начале XX в., число разнообразных работ по этой тематике. Антропогеография в методологическом отношении исходила из вульгарно-материалистических концепций географического детерминизма, пытаясь объяснить все явления географии населения, в том числе различия в составе, движении и размещении населения, особенностями природной среды, ее воздействием. Основоположник этого направления Ф. Ратцель (1844 — 1904) видел задачу антропогеографии в том, чтобы «выяснять влияние природы на дух и тело индивидов и народов» (Ratzel, 1882). Социально-экономические условия и связанные с ними особенности хозяйства при этом либо не принимали в расчет, либо связывали также с влиянием природной среды. Такой методологически порочный подход, игнорировавший законы развития общества, искажавший его взаимоотношения с природой, исключал возможность действительного познания закономерностей расселения и движения людей и приводил к однобокой, тенденциозной интерпретации географами сделанных ими наблюдений и сопоставлений. Некоторые взгляды антропогеографов были реакционны по сути (например, экономическую и культурную отсталость народов ряда колониальных стран они объясняли влиянием исключительно природных условий: здесь географический детерминизм сочетался с расизмом).
Большое распространение антропогеографические идеи получили позднее, вплоть до 30-х годов XX в., в американской географии, особенно благодаря работам Э. Хентингтона (1876 — 1948), пытавшегося доказать определяющее значение климата для очень широкого круга явлений в области географии населения, вплоть до «влияния климата на общественную деятельность людей». Отдельные положения антропогеографии искусно использовались империалистическими кругами Германии, Англии и США при создании лженаучной геополитики, призванной «обосновать» географическими факторами агрессию, захват чужих территорий, сохранение колониальных владений. Антропогеографические идеи теперь не господствуют в буржуазной географии, так как они достаточно примитивны и подвергались критике, однако их влияние в той или иной мере ощущается до сих пор во многих работах.
Географическое изучение населения развивалось за рубежом и представителями так называемой школы географии человека, сложившейся во Франции в конце XIX — начале XX в. В отличие от антропогеографов, эта школа, основателями которой считаются П. Видаль де ля Блаш (1845 — 1918) и Ж.. Брюн (1869 — 1930), а также А. Деманжон (1872 — 1940), считала своей задачей изучение «взаимных отношений», взаимовлияния природы и общества, признавая при этом, что объяснение многих явлений из области географии населения следует искать совсем не в действии природных факторов. Однако и эти географы, поскольку они в своих концепциях опирались не на подлинно научное понимание законов развития общества, а на положения буржуазной философии, истории и политический экономии, не могли правильно вскрыть причины и связи явлений. Ими обычно выдвигались «на равных правах» и изолированно рассматривались самые различные природные, исторические, экономические и другие факторы. При этом не учитывалась ведущая роль способа производства, влияние экономического базиса общества и социальных условий на движение и размещение населения, формы его расселения.
Для географии человека было характерно стремление изучать лишь те стороны географии населения, которые «находят свое выражение в ландшафте». Отсюда, например, повышенное внимание к формам и внешнему облику поселений и жилищ (особенно сельских), а не к функциям и связям поселений, к их экономической и общественной жизни. Географами этой школы написано много интересных работ, но они по преимуществу описательные и при истолковании и обобщении явлений всегда в большей или меньшей степени страдают отмеченными недостатками.
Рамки географии человека были очень широки и неопределенны. В нее включались многие элементы географии хозяйства, этнографии и даже антропологии. В качестве яркого примера можно указать на трехтомный труд французского географа М. Сорра (1880 — 1962) «Основы географии человека», в своем роде завершающей работы этого направления в географии (Sorre, 1947 — 1952). Начинается он с рассмотрения «биологических основ» географии человека (в основном рождаемости и смертности), далее автор говорит о политической и экономической структуре различных государств и о нациях, характеризует географию языков и религий, затем выделяет в особую часть книги «завоевание пространства» человеком, где рассматривает географию транспорта, внешней торговли (!) и миграций. Наконец, отдельный том посвящен географии поселений и типам жилищ.
Школа географии человека в ее «классическом» виде тоже относится теперь к истории науки. Однако свойственное ей понимание задач географов в изучении населения, подходы к объяснению явлений и стиль описаний получили распространение во многих странах, на них воспитывались поколения географов. Некоторые черты данной школы в большей степени, чем «антропогеографии», можно видеть в работах современных авторов (в частности, географов развивающихся стран).
—Источник—
Ковалев, С.А. География населения СССР/ С.А. Ковалев [и д.р.]. – М.: Издательство МГУ, 1980.- 287 с.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
