В дореволюционной России морские планктонные исследования были развиты крайне слабо. Первые морские планктонные работы были выполнены в России в 60—70-х годах XIX в. на Черном море. Они не были «планктонными» в том смысле, как мы теперь понимаем этот термин, а представляли собой просто зоологические, ботанические и эмбриологические исследования, впервые в истории русской биологии проводившиеся на морском планктоне, беспозвоночных животных и водорослях.
Однако уже с 80-х годов XIX в. на Черном, Азовском и Мраморном морях, с 90-х годов на Белом и Баренцевом, а с начала XX в. на Балтике, Каспии и других морях начинаются специальные сборы планктона с целью изучения его видового состава, изменений, наблюдающихся в нем на протяжении года, от месяца к месяцу и от сезона к сезону, а также некоторых особенностей вертикального и горизонтального распределения планктона в целом и отдельных входящих в него форм.
Продолжавшиеся зоологические, эмбриологические и ботанические работы на морских планктонных объектах и часть собственно планктонных работ осуществлялись заинтересованными в них учеными университетов и Академии наук на двух существовавших тогда биологических станциях (южной — Севастопольской и северной — Соловецкой, затем Мурманской), а также во время отдельных выездов на морское побережье главным образом Черного и Средиземного морей.
В более широком плане планктонные работы велись морскими экспедициями, среди которых необходимо упомянуть организованные Н. М. Книповичем «Экспедицию для научно-промысловых исследований у берегов Мурмана», работавшую в 1898—1908 гг. в Баренцевом и Норвежском морях, и три экспедиции на Каспии — 1904, 1912—1913 и 1914—1915 гг., Русскую полярную экспедицию 1900—1903 гг. под руководством Э. В. Толля, Русскую балтийскую экспедицию 1908—1909 гг. и ряд небольших экспедиций на Черном и Азовском морях в 1900— 1912 гг., в которых принимал участие известный морской биолог С. А. Зернов.
В итоге к 1917 г. были уже получены некоторые сведения о видовом составе и распределении планктона во всех морях европейской России, кроме того, С. А. Зерновым (для Севастопольского района) в книге «К вопросу об изучении жизни Черного моря» (1913) и К. М. Дерюгиным в работе «Фауна Кольского залива и условия ее существования» (1915) были составлены настоящие планктонные календари, показывающие изменения качественного и, отчасти, количественного состава планктона в этих водах на протяжении года. Вся русская литература по морской планктонологии (посвященная в основном Черному, Баренцеву и Каспийскому морям — см. стр. 528) насчитывала к 1917 г. не более 50 названий. Среди дореволюционных исследований необходимо особо выделить капитальные работы А. К. Линко, сыгравшие большую роль в нашей морской планктонологии: «Исследования над составом и жизнью планктона Баренцева моря» (1907) и «Зоопланктон Сибирского Ледовитого океана…» (1913).
После Октябрьской революции русская морская биология фактически пережила второе рождение, превратившись из дела немногих энтузиастов в особую отрасль науки. Были созданы государственные институты и лаборатории, объединившие квалифицированных исследователей. Первые лаборатории были созданы Декретами Советской власти еще в 1919—1921 гг.
Советские планктонные исследования начались уже в 1921 —1922 гг. одновременно на северных и южных морях страны — Баренцевом, Белом, Азовском, Черном и Каспийском. В 1921 г. обширные сборы планктона проводились в Баренцевом, Карском и Белом морях во время рейса на «Малыгине» группой биологов Плавморнина — И. И. Месяцевым, Л. А. Зенкевичем, В. А. Яшновым и Б. К. Флеровым, а также в Баренцевом море по Кольскому меридиану ленинградскими планктонологами М. А. Виркетис и И. А. Киселевым. В 1922 г. Виркетис и Киселев занимались сборами планктона в Белом море. Одновременно начала многолетнюю работу организованная и возглавляемая Н. М. Книповичем «Азово-Черноморская научно-промысловая экспедиция», сделавшая уже в первый год работы и некоторые планктонные сборы (П. И. Усачев).
В те же годы выходят первые после революции печатные работы по морской планктонологии: в 1921 г.— книга Н. М. Книповича о гидрологических исследованиях в Каспии в экспедиции 1913— 1915 годов, содержащая сведения о распределении и суточных вертикальных миграциях каспийского планктона, и работа Н. Л. Чугунова о планктоне Северного Каспия; в 1922 г.— статья Л. А. Россолимо об инфузориях-титанноидеях из планктона Черного моря; в 1923 г.— работы о планктоне Финского залива и Невской губы И. А. Киселева и В. М. Рылова.
На протяжении последующих нескольких лет изучение планктона охватывает все моря европейского севера и, менее, юга страны.
Почти все исследования 20-х годов преследуют одни и те же основные цели — выявить систематический состав зоо- и фитопланктона целых морей и отдельных районов; установить основные закономерности встречаемости планктона на протяжении года и его сезонных изменений. Большая часть работ ведется в этот период на Белом, Карском и Баренцевом морях, где в течение ряда лет работают экспедиции Плавморнина и некоторых других научных учреждений. В итоге в 20-х и начале 30-х годов появились многочисленные статьи И. А. Киселева, М. А. Виркетис, В. А. Яшнова, А. Генкеля, В. Л. Хмызниковой, в которых дана довольно полная картина состава и распределения планктона этих морей, изменений его состава на протяжении года, связи распределения планктона с водами различной природы; К. М. Дерюгин в книге «Фауна Белого моря и условия ее существования» (1929) привел первый для Белого моря развернутый планктонный календарь.
Для Черного моря на основе сборов, осуществленных Севастопольской биологической станцией и Азово-Черноморской экспедицией, Н. М. Книпович рассмотрел вопрос о положении нижней границы жизни в море, в частности нижней границы распространения планктона, в связи с сероводородным заражением глубин моря. На этих же материалах В. Н. Никитин и его сотрудники, помимо вертикального распределения планктона в море в связи с его нижней границей, впервые детально изучили характер суточных и сезонных миграций основных форм черноморского планктона, выяснив зависимость первых из них от изменений условий освещенности, а вторых — от температурных условий. Рядом исследователей — Н. А. Загоровским, Д. А. Рубинштейном, Б. И. Авксентьевым — в 20-е годы изучаются состав, распределение и сезонная смена планктона в Одесском заливе. По планктону остальных морей страны за эти годы выходят лишь немногочисленные публикации исключительно систематического характера. Всего за 20-е годы опубликовано немногим более 30 научных работ по морскому планктону, причем больше трети из них — по северным морям и около четверти — по Черному морю.
В этих работах, в отличие от дореволюционных публикаций, уже ставится ряд теоретических и практических проблем: о связи распределения планктона с гидрологическими условиями (в Карском, Белом и Черном морях), об использовании планктонных форм в качестве индикаторов течений (в Горле Белого моря), о роли планктонных водорослей в разрушении полярных льдов (И. В. Палибин), о характере вертикальных миграций планктона (суточных и сезонных) и их зависимости от факторов внешней среды (в Черном море — В. Н. Никитин, в Каспии — Н. М. Книпович), о методике обработки и счета планктонных проб (В. Г. Богоров).
С развитием в 20-х годах советских морских планктонных исследований сразу наметилось их четкое методологическое отличие от дореволюционных — доминирование количественного метода над качественным. Если до революции основной целью ученых было установление качественного (систематического) состава планктона и некоторых общих закономерностей его распределения и сезонной встречаемости то советские ученые уже в первые годы работы приступают к серьезному изучению потенциальной продуктивности морского планктона с целью использования этих знаний для решения народнохозяйственных промысловых задач. Естественно, что сразу же главное место занимают количественные исследования, позволяющие оценить продуктивность различных участков моря и на основе этих оценок сделать предварительные прогнозы обеспеченности рыбного промысла кормовой базой.
В 30-е годы объем планктонных исследований резко возрастает, что является следствием расширения объема всех океанографических исследований в стране. Продолжаются интенсивные исследования систематического состава и распределения планктона различных морей. Особенно много такого материала публиковалось по морям бассейна Ледовитого океана, всесторонне изучавшимся в ходе освоения Северного морского пути, а также по ранее почти не исследовавшимся дальневосточным морям.
Для Арктики в опубликованных на протяжении 30-х годов многочисленных работах М. А. Виркетис, И. А. Киселева, Т. П. Бернштейн, В. Л. Хмызниковой, М. М. Забелиной, П. И. Усачева, В. А. Яшнова, П. П. Ширшова, В. С. Степановой и ряда других авторов уточняется картина состава и распределения планктона в Баренцевом и Карском морях и впервые устанавливается такая картина для моря Лаптевых и Чукотского и района Земли Франца-Иосифа, выявляются новые данные о связи распределения планктона с гидрологией и устанавливается состав планктона и его роль в питании рыб (работа П. Л. Пирожникова в 1937 г. на Енисейской губе) в эстуариях великих сибирских рек.
На Охотском, Беринговом и Японском морях в 1933—1941 гг. работами К. М. Дерюгина, И. А. Киселева, М. А. Виркетис, В. С. Степановой, К. А. Бродского, Г. И. Гайла и других специалистов довольно полно изучен систематический состав фито- и зоопланктона, основные закономерности его распределения и сроки встречаемости его компонентов; установлены планктонные формы, могущие служить индикаторами проникновения беринговоморских вод в Чукотское море, а также определена роль планктона в питании одной из важнейших промысловых рыб Дальнего Востока — сардины-иваси.
Значительные исследования состава планктона, закономерностей его распределения и изменений его численности на протяжении года проводятся на Черном море (М. А. Долгопольская, В. Г. Стройкина, 3. А. Михайловская, Е. Г. Косякина, Г. И. Коноплева и др.). Аналогичные исследования ведутся на Азовском море Ф. Д. Мордухай-Болтовским (1938), где детально изучается использование планктона промысловыми рыбами, на Каспии (А. Л. Бенинг, А. П. Кусморская, В. А. Яшнов и др.) и Арале (А. Л. Бенинг).
В целях стандартизации планктонных исследований ВНИРО в 1934 г. выпустил «Инструкцию по сбору и обработке планктона», составленную В. А. Ягановым, и «Инструкцию по сбору и обработке материала по исследованию питания планктоядных рыб» В. Г. Богорова, а в 1935 г.— «Инструкцию для определения биомассы планктона волюминометром» П. И. Усачева. В 1934 г. В. Г. Богоров публикует труд по методике определения планктона. Совместно с Е. Н. Преображенской он впервые у нас составляет таблицу стандартных весов планктеров (веслоногих рачков-копепод) Баренцева моря, пользуясь которой можно определять их роль в общей биомассе планктона без взвешивания отдельных компонентов.
В те же годы Богоровым, Яшновым и Усачевым создаются некоторые новые модели приборов для сбора планктона, а М. А. Виркетис впервые у нас проводит сравнение уловистости планктонных сетей различных типов и из сита с разной величиной ячеи.
В 1937 г. выходит в свет «Краткий определитель фауны и флоры северных морей СССР» (редактор Н. С. Гаевская), охватывающий и все важнейшие группы зоо- и фитопланктона этих морей, а в 1940 г. опубликован советский определитель и для планктона южных морей страны — копепод Черного моря, составленный С. М. Уломским.
К концу 30-х годов советские ученые приступили к изучению отдельных сторон биологии планктона и его взаимоотношений со средой, а также к выяснению путей использования планктонологии для решения народнохозяйственных задач.
В. Г. Богоров (1938, 1939) и П. П. Ширшов (1935, 1937), выявив картину наличия четкой сезонности в планктоне северных морей, устанавливают возможность по сезонным явлениям в планктоне предсказывать ледовый режим соответствующих районов Арктики, ставя тем самым проблему о планктонных индикаторах ледового режима.
Несколько позже, суммировав наблюдения по различным морям, В. Г. Богоров (1941) опубликовывает известную работу «Биологические сезоны в планктоне различных морей», в которой впервые прослеживает изменения биологической сезонности морского планктона от моноциклической (с одним максимумом в год) в тропиках через бициклическую (с двумя максимумами) различной формы в морях субтропических, морях умеренных широт и нижнеарктических до моноциклической (но совсем иной формы) в высокой Арктике. В этой работе Богоров сумел четко охарактеризовать состав планктона и взаимоотношения между его фито- и зоокомпонентами на протяжении каждого из биологических сезонов.
Б. П. Мантейфель в четырех статьях (1938—1941) охарактеризовал
биологическую сезонность планктона Баренцева моря и отдельно для прибрежной зоны Мурмана.
Второй важной проблемой, на которой концентрируется внимание советских планктонологов, уже с начала 30-х годов становится проблема планктической продуктивности морей СССР. При изучении закономерностей распределения и биологической сезонности в планктоне различных морей накапливались сведения о распределении биомассы планктона по площади этих морей, а также о ее изменениях в различных районах на протяжении года. В результате оказалось возможным оценить, какое количество живого вещества продуцируется планктоном различных морей на протяжении всего года и его сезонов, каковы изменения массы живого вещества во времени или, иными словами, какова планктическая продуктивность отдельных акваторий и целых морей.
Для определения планктической продуктивности необходимо знание продукции планктона, а для выяснения того, как формируется последняя, необходимо специальное изучение жизненных циклов важнейших и наиболее обычных планктеров (планктонных организмов) акватории. Поэтому Богоровым, Яшновым, Мантейфелем и другими на протяжении 1932—1941 гг. публикуются работы о жизненных циклах и отдельных чертах биологии многих наиболее обычных планктеров Баренцева и других морей.
Укажем также на две статьи В. А. Яшнова, вышедшие в 1939 г.: «Планктическая продуктивность юго-западной части Баренцева моря» и «Планктическая продуктивность Каспийского моря». В 1940 г. издана его же книга «Планктическая продуктивность северных морей СССР».
Со второй половины 30-х годов более углубленно ставится вопрос об использовании планктона промысловыми рыбами в пищу. Такие исследования велись на Баренцевом, Белом, Каспийском, Черном, Азовском и дальневосточных морях. Необходимо упомянуть работы Г. В. Болдовского «Пища и питание сельдей Баренцева моря» и Б. П. Мантейфеля «Планктон и сельдь в Баренцевом море», опубликованные в 1941 г. в трудах ПИНРО.
В процессе изучения планктической продуктивности и использования планктона рыбами возникает интерес к химическому составу планктона и его кормовой ценности для рыб. Эти вопросы впервые у нас в стране рассматриваются в работах А. П. Виноградова (1938) и О. Н. Юдановой (1940).
В 30-е годы В. Г. Богоров проводил специальные наблюдения за суточным вертикальным распределением и миграциями планктона в Баренцевом, Белом и Каспийском морях. Он устанавливает совершенно новый для мировой науки факт, что летом в Арктике в условиях круглосуточного освещения зоопланктон не совершает суточных миграций обычного типа — подъема в вечерне-ночное время к поверхности и опускания в утренне-дневные часы на глубину (что наблюдается в умеренных и низких широтах круглогодично, а в Арктике весной и осенью в условиях смены дня и ночи), а вместо этого придерживается на протяжении суток одного уровня и для сохранения своего положения в течение суток дважды несколько поднимается в отлив и дважды несколько опускается в прилив. На основе исследований в Каспийском море Богоров поставил вопрос и о влиянии миграций зоопланктона на газовый режим водоема. Исследования 30-х годов позволили советской планктонологии занять почетное место в мировой науке о биологии моря.
В 1941 г. эти исследования были прерваны, однако уже в 1943 г. в советских общенаучных и биологических журналах появляются новые публикации по морской планктонологии, суммирующие результаты выполненных в довоенные годы исследований. Основная масса этих публикаций (1943—1952) посвящена арктическим морям (В. Г. Богоров, М. А. Виркетис, П. И. Усачев, В. А. Яшнов, В. Л. Хмызникова, М. М. Забелина, Н. В. Пчелкина, С. С. Смирнов), остальная их часть — южным (В. И. Никитин, М. А. Галаджев, К. В. Ключаров и Б. И. Грабер, П. И. Усачев) и дальневосточным (А. П. Кусморская).
Сразу после окончания Отечественной войны в планктонные исследования, помимо научных организаций, включаются новые исследовательские учреждения, в том числе Институт океанологии АН СССР, БалтНИРО (позднее АтлантНИРО) в Калининграде, лаборатории промысловой ихтиологии в Таллине и Риге. Основной задачей исследований становится организация регулярных наблюдений за планктоном всех морей страны, где ведется рыбный промысел, с целью оценки и прогнозирования кормовой базы промысловых рыб и их личинок, мальков и молоди.
В 1946—1948 гг. объем планктонных сборов в стране был еще невелик. Однако уже на протяжении 1949—1952 гг. в дальневосточных морях и в северо-западной части Тихого океана на «Витязе» проводятся обширные планктонные сборы, результаты обработки которых позволили сотрудникам Института океанологии и Зоологического института АН СССР заметно пополнить имевшиеся в литературе сведения о составе планктона указанных морей и о характере и закономерностях его распределения. С 1953 г., когда «Витязь» начал работы в открытой части Тихого океана, параллельно вырос объем планктонологических исследований и на морях СССР, и в открытых водах различных частей Мирового океана.
На наших морях, помимо уже упоминавшейся оценки и прогнозирования планктонной кормовой базы промысловых рыб, в изучении планктона все более развиваются биогеографическое, таксономическое и экологическое направления, с одной стороны, и биохимическое, физиологическое, биофизическое, математическое,— с другой. Параллельно исследуются закономерности распределения жизни и продукционные процессы в Мировом океане в целом, кормовая база рыб и планктическая продуктивность дальних районов Мирового океана, впервые осваиваемых советским и мировым рыболовным промыслом.
В итоге на протяжении 50—60-х годов советские исследования, помимо морей СССР и прилежащих частей Тихого и Северного Ледовитого океанов, охватывают еще и большую часть площади Тихого океана, значительные районы Индийского, Атлантического и Южного полярного (Антарктического) океанов, а также такие важные в промысловом отношении районы, как Норвежское и Гренландское моря, Фареро Шетландский и Исландский районы, Северное море, Северную и Северо-западную Атлантику, особенно район банок Ньюфаундлендских, Джорджес и Флемишкап, восточную часть тропической Атлантики у побережья Африки, воды, окружающие Кубу, Мексиканский залив, а также Средиземное и Красное моря и т. д.
В результате на протяжении послевоенных лет резко возрастает объем советской научной литературы по морской планктонологии, что видно из таблицы.
Из большого числа опубликованных в послевоенное время советских работ по морской планктонологии мы остановимся лишь на некоторых, хотя изучением планктона в СССР сейчас занято не менее 200 исследователей.
Необходимо отметить, что в это время идет обобщение сведений по систематике и морфологии различных групп планктеров в масштабе морей — составление определителей. К. А. Бродским в 1948—1962 гг. составляются определители копепод-каланоид для Японского моря, дальневосточных морей СССР, морей бассейна Ледовитого океана, а также северо-западной части Тихого океана; И. А. Киселевым в 1950 г.— определитель панцирных жгутиконосцев-динофлагеллят морей СССР; Д. В. Наумовым в 1960 и 1961 гг.— определители гидроидных и сцифоидных медуз морей СССР; В. С. Короткевич в 1956 г.— определитель пелагических немертин дальневосточных морей. П. В. Ушаков в 50-х годах публикует сводки по пелагическим полихетам дальневосточных морей и морей бассейна Ледовитого океана, а Е. Ф. Мануйлова в 1964 г. — по ветвистоусым рачкам — кладоцерам морей СССР. Выходит также ряд сводок-определителей по морским планктонным водорослям, например работы Н. В. Морозовой-Водяницкой и А. И. Прошкиной-Лавренко по Черному морю.
Важный вклад вносят советские планктонологи в разработку систематики важнейших планктонных организмов. Здесь необходимо назвать в первую очередь серию публикаций В. А. Яшнова (1955—1963) о систематике и распределении в Атлантическом и Тихом океанах группы видов копепод рода Calanus, объединявшихся ранее в один вид — Саlanus finmarchicus, и работы К. А. Бродского о систематике, распространении и филогенетических связях антарктических видов этого рода.
Многие специалисты углубленно работают в области систематики и экологии некоторых групп планктона или по экологической или физиологической тематике. В частности, вопросами продуктивности планктона занимались: на Баренцевом и Белом морях — М. М. Камшилов и Э. А. Зеликман, на Балтике — Н. И. Николаев, на Черном, Каспийском, дальневосточных морях и Северной Атлантике — А. П. Кусморская, на дальневосточных морях — М. С. Кун, Б. М. Медников, И. М. Мещерякова, на Черном море — В. Н. Грезе, Т. С. Петипа. Взаимоотношения между отдельными планктерами и их питание изучались на Баренцевом море М. М. Камшиловым, на Черном — Т. С. Петипа, Г. И. Мироновым и другими; энергетический обмен планктонных животных на Северной Атлантике изучался А. П. Сушкиной, на Черном море — Т. С. Петипа, Е. В. Павловой. Систематика и биология фитопланктона на различных акваториях исследовались Г. И. Семиной, А. И. Кузьминой, Г. К. Пицык, Е. В. Белогорской, О. А. Мовчан, Т. М. Кондратьевой, М. А. Роухияйнен, Н. Ф. Михайловой и др. Систематику и особенно биологию и экологию различных групп зоопланктона изучали на разных акваториях очень многие специалисты, среди которых уже упоминавшиеся М. М. Камшилов, В. И. Грезе, Т. С. Петипа и другие, а также занимающиеся океаническим планктоном в целом — М. Е. Виноградов, К. В. Беклемишев, Н. М. Воронина, А. К. Гейнрих, Е. А. Лубны-Герцик, специалисты по планктону Атлантики — Л. Н. Грузов, Е. В. Владимирская, А. П. Канаева, Г. Б. Семенова, Н. С. Хромов, специалисты по биологии копепод — А. К. Гейнрих, Н. М. Воронина, по биологии эвфаузиид — Н. Б. Ломакина, Э. А. Зеликман, Л. А. Пономарева, специалисты по планктонным личинкам донных животных —С. А. Милейковский,
В. А. Свешников, М. И. Киселева, Р. Р. Макаров и многие другие. Перейдем к рассмотрению ряда общих проблем, поднятых советскими учеными в это время.
За 1945—1965 гг. очень многое было сделано в области обобщения большого числа наблюдений по количественному распределению планктона в морях и океанах и, на основе этого, в отношении биогеографического районирования океана в целом. В частности, К. А. Бродский (1957) проводит районирование всей северо-западной части Тихого океана, включая дальневосточные моря СССР, по комплексам зоопланктона; в многочисленных работах В. Г. Богорова, К. А. Бродского, К. В. Беклемишева, М. Е. Виноградова, Н. М. Ворониной, Г. И. Семиной и других авторов указываются биогеографические границы по планктону для многих других частей Тихого океана, а также для тихоокеанского и индоокеанского секторов Антарктики.
Параллельно с этим не только на морях, как это было до войны, но и на океанах проводится ряд исследований, направленных на установление общих закономерностей распределения планктона, обусловленных связью последнего с гидрологией — водными массами, течениями, фронтальными зонами и другими гидрологическими структурами. В этом направлении многое делается на Тихом, Индийском океанах и в Антарктике планктонологами Института океанологии АН СССР — М. Е. Виноградовым, Н. М. Ворониной, К. В. Беклемишевым и рядом других, на Северной Атлантике — А. П. Кусморской (ВНИРО) и Л. Н. Грузовым (АтлантНИРО). На основе изучения количественного распределения океанического и морского планктона по горизонтали и вертикали и биогеографического районирования отдельных районов Мирового океана советскими учеными проводится анализ некоторых черт биологической структуры Мирового океана.
Например, К. А. Бродский и В. Г. Богоров, М. Е. Виноградов в ряде статей рассматривают (на базе распределения зоопланктона по глубине) вертикальное расчленение вод Мирового океана, связь между отдельными океанами и типологию морских бассейнов. В 1959 г. В. Г. Богоровым разработана по планктону и бентосу блок-схема биологической структуры Мирового океана. Позднее, в 1965 г., в книге «Проблемы геохимии» им подсчитано количество планктона в Тихом океане и в том же году дана количественная оценка всей флоры и фауны Мирового океана. А. К. Гейнрих рассматривает картину сезонных явлений в планктоне в масштабе Мирового океана на всех широтах и анализирует особенности его основных планктонных сообществ. В. Г. Богоров составил и опубликовал в 1965 г. карту продуктивных районов Мирового океана.
Очень детально и всесторонне советскими исследователями изучается глубоководный океанический планктон (М. Е. Виноградов, К. А. Бродский, Я. А. Бирштейн, Ю. Г. Чиндонова и др.). Исследуются звукорассеивающие слои, которые наблюдаются в разных частях Мирового океана и совершают регулярные суточные вертикальные миграции. Эти слои состоят из крупного планктона и мелких рыб (К. В. Беклемишев, Ю. Г. Чиндонова). Специально анализируется вопрос о вертикальных группировках морского планктона (М. Е. Виноградов). К. В. Беклемишев всесторонне обсуждает проблему пространственных взаимоотношений между морским зоо- и фитопланктоном. Продолжается и разработка с разных позиций проблемы вертикальных суточных миграций морского и океанического зоопланктона (М. Е. Виноградов, И. И. Николаев, Б. П. Мантейфель, А. П. Сушкина, Т. С. Петипа и многие другие).
Советские ученые стремятся выявить общие механизмы, определяющие ход процесса формирования продукции планктона в морских водах. Так, например, М. М. Камшилов в ряде работ выясняет роль взаимоотношений между самими планктерами (биотических связей) в этом процессе.
В нашей стране исследуется и первичная продукция планктона. Ее изучение проводится на всех морях СССР, а также во многих районах океана. Г. Г. Винбергом, Ю. И. Сорокиным и О. И. Кобленц-Мишке рассматривается вся проблема первичной продуктивности морских водоемов в целом с упором на теоретические и методологические ее аспекты.
В ходе работ по определению продуктивности планктона и особенно его первичной продукции расширяется интерес к биохимическому изучению планктона, в частности поднимаются проблемы: 1) роли продукции планктона, особенно первичной, в круговороте и общем балансе органического вещества в морских водоемах (В. Г. Дацко, О. И. Кобленц-Мишке, М. В. Федосова, О. Г. Миронова и др.), 2) взаимоотношений планктонных организмов с химическими и биохимическими веществами, содержащимися в морской воде, в частности их способности адсорбировать из воды и накапливать радиоактивные вещества. Расширяются и работы по изучению биохимического состава самих планктеров (3. А. Виноградова и др.).
Наконец, значительный интерес привлекают проблемы, связанные как с изучением жизненных циклов, общей биологии, экологии и физиологии самих планктеров, так и с установлением характера взаимоотношений между планктоном и его потребителями — рыбами и усатыми китами. В качестве примеров работ по экологии планктеров можно назвать проведенный в 1961 г. К. В. Беклемишевым анализ значения колониальности для планктонных диатомей и причин их плавучести. Проблемы, связанные с взаимоотношениями планктона с его потребителями, рассматриваются в ряде обзоров, из которых следует назвать статьи Б. П. Мантейфеля «Планктонология и научно-промысловая разведка пелагических рыб» (1962) и С. К. Клумова «Планктон и питание усатых китов» (1961).
Многое делается в послевоенные годы и в области методики морских планктонных исследований — разрабатываются новые орудия лова, вводятся новые методы количественного анализа собранных проб и наблюдений, проводятся опыты математического моделирования.
В целом тематика советских исследований 1945 —1965 гг. на морях страны и в различных районах Мирового океана может быть кратко охарактеризована следующим образом: развертывание исследований по инвентаризации планктонных фаун и флор, по оценке планктической продуктивности и факторов, ее обусловливающих, по выяснению картины сезонных явлений в планктоне разных морей; углубленное изучение связи между распределением и сезонными циклами планктона и миграцией промысловых рыб и китов, а также состояния планктонной кормовой базы рыб и китов и прогнозирования ее динамики и флуктуации; расширение исследований связи распределения планктона с гидрологией в отдельных акваториях и Мировом океане; выяснение закономерностей количественного распределения планктона по всей площади Мирового океана и проведения на этой основе биогеографического его районирования; усиление работ по изучению жизненных циклов отдельных планктеров, особенно наиболее массовых и обычных в исследуемых акваториях. Большое внимание уделялось определению первичной продукции морского и океанического планктона, а также оценке средних весов и кормовой ценности важнейших форм зоопланктона (в первую очередь копепод), служащих пищей промысловым рыбам, во всех эксплуатируемых и потенциальных районах советского рыболовства.
Наконец, уже указывалось на развитие новых направлений в изучении планктона — биохимического, биофизического, физиологического, математического и др.
Большое значение имело создание службы ежегодных наблюдений за планктоном в важных рыбопромысловых районах как наших морей, так и дальних морей и открытых вод Мирового океана. Следует лишь сделать ее еще более регулярной.
Советская планктонология продолжает успешно расширять район работ и круг охватываемых проблем. Она вносит, наряду с другими отраслями морской биологии, вклад в изучение жизни Мирового океана, накапливая знания и опыт для организации планомерного использования его биологических и химических ресурсов.
—Источник—
Развитие наук о Земле в СССР. М.: Наука, 1967
Автор: С. М. Милейковский
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
