Геоботаника как наука о растительных сообществах и растительном покрове начала интенсивно развиваться в России с 80-х годов XIX в. Особенно большую роль в развитии ее, так же как и почвоведения, сыграли экспедиции, руководимые В. В. Докучаевым, по изучению почв и других природных условий Нижегородской и Полтавской губерний, а также и экспедиция В. В. Докучаева по изучению способов борьбы с засухой на юге Европейской части России. Эти экспедиции были тесно связаны с практическими нуждами сельского хозяйства. В них принимали участие классики отечественной геоботаники А. Н. Краснов, Г. И. Танфильев и Г. Н. Высоцкий. Геоботаника развивалась также в связи с решением вопросов лесного хозяйства (работы Г. Ф. Морозова, Г. Н. Высоцкого, В. Н. Сукачева и др.). В начале XX в. большие геоботанические и почвенные работы были проведены в Средней Азии, Казахстане, Сибири и на Дальнем Востоке с целью выяснения природных условий колонизационных фондов (экспедиции Переселенческого управления) и т. д.
После Великой Октябрьской социалистической революции геоботанические исследования, непосредственно связанные с запросами народного хозяйства, приобрели небывалый размах.
В 20—30-х годах на огромных территориях Средней Азии, Казахстана, Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера нашей страны геоботанические исследования, обычно в комплексе с почвенными, проводились для выяснения возможностей сельскохозяйственного освоения территории и в целях землеустройства. На Крайнем Севере наиболее значительными были работы Б. Н. Городкова, его учеников и коллектива сотрудников, в Сибири — В. В. Ревердатто и коллектива сотрудников и учеников его, на Дальнем Востоке и Камчатке — В. Н. Васильева, Н. Е. Кабанова, С. Ю. Липшица, А. С. Порецкого и других, в Казахстане и Средней Азии — Р. И. Аболина, М. М. Ильина, И. М. Крашенинникова, И. В. Ларина, Н. В. Павлова, А. В. Прозоровского. В результате этих работ были получены обширные данные по типологии, производительности и географии растительного покрова. Был опубликован ряд региональных геоботанических монографий.
Начиная с 20-х годов и вплоть до настоящего времени во всех частях Советского Союза советскими геоботаниками была проведена очень большая работа по маршрутному и частично полустационарному и стационарному изучению природной кормовой площади (сенокосов и пастбищ), которая в нашей стране до сих пор играет основную роль в производстве грубых кормов. В результате этих исследований сделаны подсчеты распределения площадей природных пастбищ и сенокосов и сбора с них кормовой массы по отдельным территориям, собраны сведения о кормовой продуктивности и сезонности отдельных типов природных пастбищ и сенокосов, разработаны способы их рационального использования и улучшения. Ведущая роль в исследованиях природных пастбищ и сенокосов принадлежала И. В. Ларину, Л. Г. Раменскому и А. П. Шенникову. Эти обширные исследования в известной мере подытожены в монографиях А. П. Шенникова «Луговедение» (1941) и И. В. Ларина «Луговодство и пастбищное хозяйство» (1956, 2-е изд., 1964).
Геоботаники-лесоводы провели очень большую работу по учету, типологии, таксации и картографии (с применением аэрофотосъемки) лесов СССР. Опубликована Карта лесов СССР масштаба 1 : 2 500 000 под общей редакцией Ф. М. Козлова и В. П. Цепляева (1955 г.). Однако, к сожалению, до сих пор у нас отсутствует обобщающая монография о лесах СССР.
Геоботаники-болотоведы также выполнили обширные исследования растительности болот и связанного с ними торфяного фонда на всей территории СССР от Прибалтики до Камчатки. Исследования болот проводились в связи с их использованием для сельскохозяйственного освоения (после осушения) и для добычи торфа. Все эти обширные работы по изучению болот СССР подытожены в ряде монографий и обобщающих работ В. С. Доктуровского (1935), Н. Я. Каца (1941, 1948), М. И. Нейштадта (1938), В. Н. Сукачева (1926), С. Н. Тюремнова (1949), Ю. Д. Цинзерлинга (1938).
В последнее время геоботанические исследования проводятся в связи с геологическими и гидрогеологическими изысканиями (С. В. Викторов, 1955; С. В. Викторов, Е. А. Востокова, Д. Д. Вышивкин, 1962; Е. А. Востокова, 1961; Б. В. Виноградов, 1964), особенно в тех случаях, когда применяется аэрофотосъемка. Растительный покров в данном случае используется как индикатор уровня грунтовых вод или горных пород определенной литологии.
Геоботанические исследования осуществлялись также для выяснения водоохранного и почвозащитного значения растительности, а также в связи с проектированием мелиоративных мероприятий (орошение, осушение, строительство водохранилищ и пр.).
Помимо маршрутных геоботанических исследований, во многих районах проводилось также полустационарное и стационарное изучение растительности.
На основе проведенных геоботанических исследований в той или иной мере был разрешен целый ряд практических вопросов. Выяснены основные типы и закономерности географического размещения лесных, сенокосных и пастбищных угодий на огромной территории СССР. Разработаны дифференцированные по типам леса и природным районам лесокультурные мероприятия. Для большей части территории СССР предложены рациональные приемы эксплуатации природных сенокосов и пастбищ, а также методы их поверхностного, а для многих природных районов и коренного улучшения. Разрабатывались приемы фитомелиорации песков, смытых склонов, засоленных почв и пр. Огромная работа проделана геоботаниками по учету торфяного фонда в нашей стране.
На основе экспедиционных и стационарных исследований, развитие которых было обусловлено запросами народного хозяйства, были осуществлены многообразные обобщающие работы о флоре и растительности СССР и разрабатывались теоретические проблемы фитоценологии.
Далее мы остановимся только на тех исследованиях в области геоботаники, которые представляют интерес для познания общих географических закономерностей на поверхности суши нашей планеты и, в частности, СССР.
Изучение растительных сообществ и вопросы типологии растительности. Начиная с двух последних десятилетий прошлого века и вплоть до настоящего времени наибольшее воздействие на развитие отечественной геоботаники почти во всех ее разделах оказала «докучаевская школа» в изучении природы: ее основатель — почвовед и географ В. В. Докучаев, его ученики и сотрудники — Г. Н. Высоцкий, А. Н. Краснов, Г. Ф. Морозов, Г. И. Танфильев, В. И. Вернадский. Именно благодаря этому воздействию изучение растительного покрова в нашей стране проводится в тесной связи с остальными компонентами физико-географического комплекса.
Большое влияние на развитие отечественной геоботаники оказали также С. И. Коржинский и И. К. Пачоский. Указанные исследователи в своем учении о растительных сообществах особое внимание обращали на взаимоотношения между растениями в последних. Эти идеи в дальнейшем развивались В. Н. Сукачевым, А. П. Шенниковым и другими учеными.
Для понимания роли растительного покрова в жизни Земли огромное значение имело учение В. И. Вернадского о биосфере, которая понимается в объеме тропосферы, гидросферы и стратисферы. Биосфера, по В. И. Вернадскому, не только сфера сосредоточия современных живых существ, но и результат жизнедеятельности последних с момента появления жизни на Земле. С этой точки зрения растительный покров, в составе которого преобладают зеленые автотрофные растения, фиксирующие на Земле энергию Солнца, является как бы энергетической установкой биосферы.
Е. М. Лавренко (1949) предложил называть фитогеосферой те части («пленки жизни» В. И. Вернадского) биосферы, в которых сосредоточены живые существа, обычно с преобладанием (по биомассе) растений над животными. При этом в понятие фитогеосферы включается и та среда, в которой заключены организмы. Различаются три основных типа фитогеосферы: 1) наземная (на поверхности суши), 2) водная, освещенная солнцем (в морях, озерах, реках), и 3) бентическая (на дне глубоких водоемов, куда солнечный свет не проникает).
Единицами расчленения фитогеосферы на суше являются биогеоценозы, понятие о которых разработал В. Н. Сукачев. Понятие биогеоценоза близко, но не вполне тождественно с понятием экосистемы зарубежных авторов. Растительная часть биогеоценоза и является фитоценозом или растительным сообществом, которое можно определить как сочетание популяций автотрофных и гетеротрофных растений, между которыми имеются определенные взаимоотношения или непосредственные, или в большинстве случаев косвенные, через среду, на которую воздействуют растения, входящие в состав фитоценозов. Эти взаимоотношения имеют характер либо конкуренции за условия жизни, либо благоприятствования.
В советской геоботанике учение о растительных сообществах нашло широкое развитие. Проблемам фитоценологии было посвящено множество работ. При этом получили освещение вопросы, касающиеся структуры растительных сообществ, а также взаимоотношений растительного сообщества и окружающей среды. Несомненно, однако, что разработка некоторых первостепенных по значимости проблем, связанных с изучением фитоценозов, остается еще делом будущего. Такова прежде всего проблема круговорота вещества и энергии в биогеоценозах и фитоценозах, на необходимость изучения которой обращал внимание в ряде своих работ В. Н. Сукачев.
Решение этой проблемы потребует широкого применения физиологических методов исследования компонентов растительного покрова, а также использования ряда современных физических и химических методов изучения как растений в составе растительных сообществ, так и физиологически действующих режимов среды.
Нужно также указать на необходимость широкого применения математических методов исследования растительных сообществ, имея в виду, что многие фитоценологические закономерности носят статистический характер. В некоторых геоботанических исследованиях (А. А. Уранова, В. И. Василевича и др.) математические методы уже используются.
В настоящее время в геоботанике все шире и шире применяются физиологические методы исследования. Появились ценные работы, в которых с помощью этих методов разрешаются вопросы изучения взаимоотношений между растениями (и разными синузиями) в растительных сообществах.
Общие обзоры основных вопросов учения о растительных сообществах (фитоценологии) даны В. Н. Сукачевым (1928, 1954), а более обширные сводки — П. Д. Ярошенко (1950, 1953, 1961) и Б. А. Быковым (1953, 1957); учебные руководства составлены М. В. Марковым (1962), A. Г. Вороновым (1963) и А. П. Шенниковым (1964). Наиболее фундаментальным пособием по полевым маршрутным и стационарным исследованиям растительности является «Полевая геоботаника».
Очень важным методическим пособием является книга Л. Г. Раменского «Введение в комплексное почвенно-геоботаническое исследование земель» (1938).
К наиболее сложным вопросам изучения растительности относятся вопросы ее классификации, или, как иногда говорят, типологии. Необходимо различать (что не всегда делается) классификации растительных сообществ, типов условий местопроизрастания и биогеоценозов.
Основными единицами классификации растительных сообществ являются, как известно, ассоциация, формация и тип растительности. Кроме того, различаются и другие субординационные категории. Следует отметить, что не все геоботаники придерживаются этой схемы. Так, B. Б. Сочава в своей работе, опубликованной в 1959 г., предлагал иные трактовки высших единиц классификации растительности.
Одна из важных задач советской геоботаники состоит ныне в том, чтобы наряду с дальнейшим совершенствованием самой классификации создать современный обзор типов растительности и входящих в них формаций и групп ассоциаций для территории нашей страны. Некоторым приближением к такому обзору является двухтомная монография «Растительный покров СССР» (1956). Ранее, в конце 30-х — на рубеже 40-х годов, обзоры основных типологических единиц (но не доведенные до ассоциаций) тундр, болот, лугов, степени и пустынь были опубликованы в двухтомном издании «Растительность СССР» (1938,1940), которое уже несколько устарело. Основные типы растительности СССР охарактеризованы также в монографии Н. В. Павлова «Ботаническая география СССР» (1948).
Типология условий местопроизрастания (экотопов), несомненно, имеет большое значение для лесоводства и сельскохозяйственного производства, но ей у нас уделялось еще сравнительно мало внимания. Понятие «тип условий местопроизрастания» соответствует понятию «тип земель» в названной выше работе Л. Г. Раменского: «…и типы и разности земель (мелкие типы) являются перспективными единицами территории, отражающими ее более устойчивые экологические особенности, связанные с климатом, рельефом, горными породами, общим типом почвы и общими гидрологическими условиями (грунтовые, натечные, полые воды). Каждый тип должен быть прослежен во всех его преобразованиях или модификациях, обусловленных природными и в особенности культурными факторами» (стр. 20, 21). Тип земель, по Раменскому, ценен тем, что делает возможным перспективное суждение о той или иной территории, позволяет в общих чертах определить ее «пахотно-сенокосно-пастбище-лесоспособность», пригодность для тех или иных культур и пр. Типология лесов Е. В. Алексеева — П. С. Погребняка — Д. В. Воробьева (П. С. Погребняк, 1955; Д. В. Воробьев, 1953) и является в значительной мере не столько типологией лесов, сколько типологией «лесных земель».
Вопросы классификации биогеоценозов (в трактовке В. Н. Сукачева) только начинают у нас разрабатываться (см. коллективный труд под редакцией В. Н. Сукачева «Основы лесной биогеоценологии», 1964). При этом классификации биогеоценозов и земель являются в известной мере переходом от типологии растительности к типологии ландшафтов.
В последние годы наблюдается повышение интереса к изучению продуктивности растительного покрова.
География и картография растительного покрова. С разработкой вопросов типологии тесно связано изучение географии растительности СССР и ее картографирование.
До Великой Октябрьской социалистической революции в России наиболее подробными и по существу почти единственными были следующие карты растительности: Ботанико-географическая карта Российской империи Г. И. Танфильева масштаба 1 : 25 000 000 (1900—1902 гг.) (для всей территории России) и Карта растительности Азиатской России Б. А. Федченко масштаба 1 : 12 600 000, опубликованная в Атласе Азиатской России (1914 г.).
После 1917 г. обширные картографические работы по составлению Карты растительности Европейской части СССР развернул в 1923 г. Н. И. Кузнецов в основанном им Отделе геоботаники Главного Ботанического сада, а затем Ботанического института АН СССР. Н. И. Кузнецов и является основателем советской ботанической картографии. После его смерти начатые им работы по составлению карты растительности продолжал большой коллектив геоботаников под руководством Ю. Д. Цинзерлинга и Е. В. Шифферс. При этом на картах показывался как восстановленный, так и современный растительный покров, хотя и не всегда достаточно последовательно.
В 30-х годах появился ряд мелкомасштабных карт растительности отдельных более или менее крупных частей СССР. Большинство этих карт дает представление о коренном (восстановленном) растительном покрове. Особенно высокими научными достоинствами обладает Геоботаническая карта Казахстана, составленная А. В. Прозоровским, Н. И. Рубцовым, А. А. Дмитриевой и М. Н. Аврамчиком под руководством А. В. Прозоровского. В 30-х годах появился в печати также ряд мелкомасштабных карт растительности, охватывающих всю территорию СССР или в отдельности Европейскую и Азиатскую части СССР; такие карты опубликованы, в частности, в Атласе промышленности СССР (1930) и в Большом Советском атласе мира (1937); в первом атласе эти карты составлены В. В. Алехиным, во втором — коллективом авторов под редакцией А. П. Ильинского.
Со второй половины 30-х годов Отдел геоботаники Ботанического института АН СССР приступил к составлению обзорных настенных геоботанических карт СССР, тоже мелкомасштабных, но более крупных, чем опубликованные ранее. Эти карты выходили отдельными изданиями. К ним относятся Карта растительности СССР в масштабе 1:5 000 000, составлявшаяся сначала под редакцией Ю. Д. Цинзерлинга, а затем Е. М. Лавренко (1939), Карта растительности Европейской части СССР в масштабе 1:2500000 (1949) и Геоботаническая карта СССР в масштабе 1: 4 000 000 (1956) (последние две карты под редакцией Е. М. Лавренко и В. Б. Сочавы). Карты сопровождались подробными пояснительными текстами.
После Великой Отечественной войны возобновилась работа по составлению карт растительности отдельных районов СССР. Под общим руководством В. Б. Сочавы составлена среднемасштабная геоботаническая карта прибалтийских союзных республик, Псковской и Ленинградской областей. Такие же картографические работы осуществлены или ведутся по южной части Дальнего Востока, югу Сибири и т. д. Под редакцией Л. Е. Родина осуществлена ценная работа по геоботаническому картографированию Средней Азии. Опубликована также Карта растительности Северного Казахстана (1960), т. е. Целинного края, составленная И. В. Борисовой, Т. И. Исаченко, А. В. Калининой, 3. В. Карамышевой и Е. И. Рачковской. В настоящее время в Ботаническом
институте АН СССР ведутся работы по составлению геоботанической карты масштаба 1:2 500 000. В последние годы в Ботаническом институте Академии наук СССР под руководством В. Б. Сочавы была проведена большая работа по составлению мелкомасштабных карт растительности всех материков и мира в целом, опубликованных в Физико-географическом атласе мира (1964). Следует указать также на публикацию сборников под редакцией В. Б. Сочавы по вопросам принципов и методики геоботанического картографирования.
Имеется очень много опубликованных проектов геоботанического районирования отдельных более или менее крупных частей СССР — союзных и автономных республик, краев, областей и пр. В настоящее время работу по геоботаническому районированию отдельных частей СССР ведут кафедры геоботаники многих университетов. Однако пока всю территорию СССР охватывает геоботаническое районирование СССР, разработанное Отделом геоботаники Ботанического института АН СССР под редакцией Е. М. Лавренко и опубликованное в 1947 г. в серии «Труды Комиссии по естественноисторическому районированию СССР» Совета по изучению производительных сил АН СССР. Наименьшая единица, принятая в этом районировании, — округ; всего в пределах СССР выделены и кратко описаны 384 округа.
В этой работе наиболее крупной единицей районирования является область, которая характеризуется определенным типом растительности на плакорах, т. е. в условиях дренированных равнин или низкогорий, а также определенной системой поясности в горах. Кроме того, в большинстве случаев область характеризуется систематическим составом флоры, в частности наличием родового или внутриродового эндемизма. Имеются, кроме того, отличия в истории растительного покрова, в частности различен возраст отдельных областей. Области, вытянутые в широтном направлении и в этом случае совпадающие с понятием почвенно-растительных зон, делятся далее на полосы (подзоны) — в широтном направлении и на провинции — преимущественно в долготном направлении. Сектора провинций, отсекаемые полосами, подразделяются на округа. Области, преимущественно приокеанические, занимающие относительно ограниченные территории, делятся на провинции и округа.
Геоботанические карты и схемы геоботанического районирования отражают основные закономерности географического размещения растительного покрова, зависящие от ряда факторов, в первую очередь от климата, условий рельефа (геоморфологии), почвенного покрова, а также от геологической истории местности. Связи растительного покрова СССР с этими факторами проанализированы в общей форме как геоботаниками (Г. И. Танфильев, В. В. Алехин, Б. А. Келлер и др.), так и физико-географами (Л. С. Берг, А. А. Григорьев, С. П. Суслов и др.).
Геоботаники в своих исследованиях рассматривают в первую очередь связь растительности с рельефом. Так, в упомянутом выше проекте геоботанического районирования СССР (1947 г.) много внимания уделено связям растительности с геоморфологическим расчленением страны. При этом поскольку современная орография тесно связана с геотектоникой, то и в современном растительном покрове в известной мере «просвечивает» последняя.
Вместе с тем советские геоботаники, следуя традиции школы В. В. Докучаева в области почвоведения и геоботаники, обычно стремятся увязать растительность также и с почвами. Однако многие явления в почвенно-растительных связях, наблюдающиеся на обширных пространствах, остаются еще недостаточно изученными.
Связи растительности СССР с климатом в общей форме были рассмотрены географами, разрабатывавшими типологию климатов и климатическое районирование Земли в соотношении с ее ландшафтным и ботанико-географическим разделением (В. П. Кеппен, Л. С. Берг, Б. П. Алисов, М. И. Будыко и др.). В. Б. Сочава (1948) рассмотрел связь растительности СССР с климатообразующими процессами и динамическими типами климата, основываясь на работах советских климатологов, главным образом Б. П. Алисова. При этом он дал схему районирования растительного покрова СССР, которое можно назвать «климатическо-геоботаническим». В ней выделяются «геоботанические пояса» (в границах СССР всего три — арктический, гумидный и аридный), разделяющиеся на «геоботанические поля», а последние, в свою очередь, на участки и массивы; кроме того, выделяются в больших и сложных горных системах «геоботанические узлы» (в пределах СССР три — кавказский, среднеазиатский и алтайский).
В работах советских ботаников рассматривались и вопросы изучения общих закономерностей распределения растительности внетропических стран Северного полушария. Отметим прежде всего разработку М. Г. Поповым понятия об «области Древнего Средиземья», которая на материке Евразии протягивается от Большого Хингана до Гибралтарского пролива и охватывает пустынные, степные и некоторые сухие лесные страны Евразии. Хотя это понятие и возникло на основе изучения флоры, но оно имеет и более общее ботанико-географическое значение.
На основе изучения географии растительного покрова СССР, получившего отражение на обзорных картах растительности нашей страны, нами (Е. М. Лавренко, 1950) предложено деление Палеарктики на 10 ботанико-географических областей. В этом делении Палеарктики подчеркнуты отличия в растительном покрове внутренней континентальной части Евразии, где развертываются явления широтной зональности в их, так сказать, классическом виде, и западной и восточной ее окраин, к которым приурочены особые океанические ботанические области Палеарктики. На это явление «меридиональной зональности» растительности обращал внимание в начале 20-х годов В. Л. Комаров.
В работах советских геоботаников по вопросам геоботанического районирования поставлен важный вопрос о типах поясности растительности в горах. Так, на картах растительности СССР масштаба 1 : 5 000 000 (1939) и 1:4000000 (1956) хорошо показаны основные типы растительности высокогорий Евразии (альпийский, гольцовый, нагорно-ксерофитный, нагорно-степной и высокогорно-пустынный), формирование которых было специально рассмотрено А. И. Толмачевым (1948).
Основные авторы Карты растительности СССР масштаба 1: 5 000 000 (Я. Я. Васильев, Б. Н. Городков, А. П. Ильинский, Е. М. Лавренко, А. В. Прозоровский и Е. В. Шифферо, 1940) установили пять главных типов поясности в горах СССР: арктический (тундровый), бореальный (гольцово-таежный), камчатский (гольцово-березоволесной), неморальный (альпийско-широколиственнолесной) и аридный (пустынно-степной); последний с тремя вариантами (переднеазиатским, тяньшанским и северомонгольским). В середине 50-х годов К. В. Станюкович дал более подробную типологию поясности растительности в горах СССР, установив 13 типов поясности с рядом вариантов; эти типы поясности он объединяет в две основные группы — приморскую и континентальную. Е. М. Лавренко (1964) увязал типы поясности растительности в горах СССР с основными ботанико-географическими областями.
Опубликовано очень большое число монографий о растительности отдельных административных или природных районов нашей страны. Только в последнее время появились монографии о растительности Грузии (Н. Н. Кецховели, 1959), Алтая (А. В. Куминова, 1960), Средней Азии и Южного Казахстана (Е. П. Коровин, 1961, 1962), «Ботаническая география Сибири» (1962) Л. В. Шумиловой и др.
Советские геоботаники проводили свои исследования, помимо территории СССР, также в ряде зарубежных стран. Особенно много сделано по изучению флоры и растительности Монгольской Народной Республики в составе совместных экспедиций Академии наук СССР и Комитета наук МНР (работы В. И. Баранова, В. И. Грубова, А. В. Калининой, Е. М. Лавренко, Н. В. Павлова, Е. Г. Победимовой, И. А. Цаценкина и особенно А. А. Юнатова). А. А. Юнатов в первой половине 50-х годов опубликовал три монографии о растительности МНР.
Изучение истории флоры и растительности. Советские ботаники уделяли в своих работах большое внимание вопросам истории флоры и растительности СССР и сопредельных стран. Этот интерес к истории растительного покрова в отечественной науке возник уже давно. В конце прошлого и начале текущего столетия появился ряд классических работ А. Н. Краснова об истории флоры Тянь-Шаня и о происхождении флоры умеренные стран Северного полушария от тропической и субтропической флоры, С. И. Коржинского о развитии растительного покрова России с третичного времени, В. Л. Комарова о происхождении ряда родов флоры умеренных стран Восточной и Центральной Азии, Н. И. Кузнецова об истории растительного покрова Кавказа и др.
Из советских палеоботаников вопросами истории третичных флор СССР и сопредельных стран особенно много занимались А. Н. Криштофович и И. В. Палибин, а в последнее время П. И. Дорофеев. Так, широко известна концепция А. Н. Криштофовича о «тургайской» и «полтавской» флорах, занимавших в палеогене всю территорию существовавшей тогда суши в пределах СССР и сопредельных стран.
Советские ботаники много сделали для разработки одной из важнейших проблем исторической ботанической географии — проблемы происхождения умеренных флор Северного полушария. Ряд ученых в свое время разработал гипотезу о высокоширотном (арктотретичном) происхождении флоры, населяющей в настоящее время средние широты с более или менее умеренным климатом. Однако А. Н. Краснов еще в конце прошлого века предложил на основании своих исследований на востоке Азии считать происхождение умеренных флор, в частности в пределах Дальнего Востока, тропически-субтропическим. Эти идеи о низкоширотном происхождении умеренных флор продолжали развивать советские исследователи, особенно Е. В. Вульф (1944), Ан. А. Федоров (1957) и А. Л. Тахтаджян (1957). Е. М. Лавренко (1951) сделал попытку установить возраст основных ботанических областей Палеарктики, разумея под возрастом той или иной ботанической области время, когда, во-первых, в основных чертах сложилась та структура растительного покрова, которая характерна в настоящее время для плакорных условий, и, во-вторых, определился в общих чертах современный состав эдификаторов на уровне основных подродовых подразделений. При этом имеется в виду формирование соответствующего растительного покрова хотя бы на части территории, занимаемой данной ботанической областью. К наиболее древним областям, возникшим уже в палеогене, Е. М. Лавренко отнес Японо-Китайскую субтропическую область вечнозеленых лесов, Дальневосточную широколиственно-лесную область, простирающуюся от бассейна Амура до р. Янцзы, и Макаронезийскую субтропическую область вечнозеленых лесов. Наиболее древней, видимо, является первая из этих трех областей. Средиземноморская субтропическая область гемиксерофитных вечнозеленых лесов возникла позже, не раньше конца миоцена, в результате некоторого иссушения климата в странах, прилегающих к Средиземному морю, в связи с альпийским горообразованием. Возраст Европейской широколиственно-лесной области, имея в виду ее более южные районы с более богатым составом лесов, также неогеновый — плиоценовый. Наиболее молодой лесной областью Палеарктики является Евразиатская хвойно-лесная (таежная) область. Начало формирования лесов таежного типа на равнинах относится, по-видимому, к концу плиоцена, когда отмечалось сильное похолодание климата; однако современный состав лесов в этой области сформировался, вероятно, в плейстоцене. Тундра как плакорный (зональный) тип начала формироваться только в плейстоцене. Тайга и тундра в плакорном залегании, таким образом, несомненно, моложе горной тайги и горной тундры. Так, в отношении тайги еще С. И. Коржинский (1899) указывал на горы южной Сибири как на очаги возникновения сибирских хвойных лесов таежного типа. Эту мысль о «первичности горной тайги» развили А. И. Толмачев (1954) и Ан. А. Федоров (1957).
Много внимания уделили советские ботаники, особенно М. Г. Попов, М. М. Ильин и Е. П. Коровин, вопросу о становлении пустынной растительности Евразии (Древнего Средиземья).
М. Г. Попов (1927, 1938) начинает историю ксерофитной флоры пустынь Евразии с мела и палеогена, но основным временем формирования ксерофитной флоры Древнего Средиземья, а в том числе и флоры пустынь, он считает конец миоцена — начало плиоцена. Близкую периодизацию формирования флоры пустынь Средней Азии дает также М. М. Ильин (1946); однако флору пустынь Центральной Азии он полагает гораздо более молодой, чем Средней Азии (Ильин, 1958). П. Н. Овчинников (1955) считает пустынную полукустарничковую растительность равнин Турана, плоскогорий Памира, а также Центральной Азии молодым образованием, возникшим в четвертичное время. Однако в пустынях Древнего Средиземья, и в частности в СССР (Туран), встречается большое число эндемичных родов и даже подсемейств, что свидетельствует о древности пустынной флоры. Автор настоящего очерка полагает, что пустынные полукустарничковые сообщества (из солянок, а затем и полыней) могли появиться в равнинных условиях в странах Древнего Средиземья еще, по крайней мере, в неогене, но сообщества пустынного типа сформировались на солончаках и выходах засоленных каменистых пород гораздо раньше. Среди концепций, выдвинутых советскими ботаниками по вопросам истории флоры и растительности, большое значение имеет представление И. М. Крашенинникова (1939) о «плейстоценовой лесостепи» и о «плейстоценовом флористическом комплексе», в условиях которого происходил процесс криоксерофитизации многих более или менее мезофильных (в том числе лесных и луговых) растений, вошедших таким образом в состав степных сообществ.
Советские геоботаники и систематики выполнили много важных работ по истории флоры и растительности отдельных частей обширной территории СССР. Более или менее полное освещение получила в этих работах история растительного покрова арктической суши (Б. Н. Городков, В. Б. Сочава, Б. А. Тихомиров, А. И. Толмачев, Б. А. Юрцев), Украины (Д. К. Зеров, Ю. Д. Клеопов), Средне-Русской возвышенности (Б. М. Козо-Полянский, С. В. Голицын и др.), Крыма (Е. В. Вульф), Кавказа (А. А. Гроссгейм, А. А. Колаковский, В. П. Малеев, Д. М. Сосновский, А. Л. Тахтаджян, И. И. Тумаджанов, Ан. А. Федоров, А. Л. Харадзе, С. С. Харкевич), Средней Азии (Н. Ф. Гончаров, Е. П. Коровин, М. В. Культиасов, П. Н. Овчинников, С. А. Невский, М. Г. Попов), Сибири (М. Н. Караваев, Н. Я. Кац, В. В. Ревердатто), Дальнего Востока (В. Н. Васильев, Б. П. Колесников, В. Б. Сочава). Истории высокогорной растительности СССР и Палеарктики в целом посвящены работы А. И. Толмачева. Большая работа была также проведена микропалеоботаниками по изучению осадочных пород различного возраста. Полученные результаты использовались для палеогеографических реконструкций. Из подобных работ, сделанных на основе спорово-пыльцевого анализа, упомянем работы В. Н. Сукачева, В. П. Гричука, И. М. Покровской, Е. Д. Заклинской, А. А. Чигуряевой, Е. Н. Анановой, Т. Д. Боярской и др. Следует отметить хорошую сводку, основанную на обширном материале спорово-пыльцевого анализа торфяников, М. И. Нейштадта «История лесов и палеогеография СССР в голоцене» (1957).
Таковы в самых общих чертах основные направления развития ботанической географии и геоботаники советского времени. Как видно из вышеизложенного, в нашей стране за прошедшие 50 лет была проведена очень большая работа по всестороннему изучению растительного покрова СССР и сопредельных стран. Выполнена также синтетическая работа по отношению ко всей суше Земли, зафиксированная на картах растительности и ареалов характерных растений для всех материков. Эти карты опубликованы в Физико-географическом атласе мира (1964). Многие идеи, которые разрабатывали советские геоботаники (В. Н. Сукачев, Л. Г. Раменский и др.), получили широкое признание в мировой науке. В настоящее время в нашей стране в изучении растительного покрова все более широкое применение получают физиологические, химические, физические и математические методы исследования, что еще более углубит наше познание растительного покрова Земли.
—Источник—
Развитие наук о Земле в СССР. М.: Наука, 1967
Автор: Е. М. Лавренко
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
