Древнее оледенение Центральной Азии

Развитие и преобразование географической среды.

Одна из самых спорных проблем геоморфологии и четвертичной истории горных стран Средней и Центральной Азии — проблема о древнем оледенении. В настоящее время среди исследователей господствует мнение о том, что в прошлом ледники покрывали значительно большие площади гор, чем в нашу эпоху, что депрессия снеговой линии измеряется сотнями метров по вертикали.

Однако несмотря на то, что в горах Монголии и Западного Китая, как и Средней Азии, следы древнего оледенения почти повсеместно читаются сравнительно легко в современном рельефе, многие особенности былого развития и распространении льдов остаются неясными. Это не позволяет с достаточной убедительностью и доказательно решить вопросы о количестве оледенений, их стадиальности, масштабах и определить нижние уровни, до которых доходили древние ледники. При трактовке этих основных вопросов четвертичной истории наблюдаются столь разноречивые суждения, что приходится задуматься над причинами такого разногласия, продолжающегося в отношении Центральной Азии уже более полувека. Для объяснения такого положения конечно нельзя сослаться, как это обычно делают, на недостаточную изученность геоморфологии Синьцзяна или Монголии, потому что в последние годы степень наших знаний этих территорий резко увеличилась и потому, что и для гор советской Средней Азид, где работали тысячи географов, геоморфологов и геологов, эти спорные вопросы так же далеки от разрешения, как и полвека назад.

Ответы на них не будут найдены, пока в геоморфологических исследованиях древнего оледенения будут преобладать традиционные визуальные методы, приводящие к большой субъективности выводов. Крайне важно также учитывать местную специфику физико-географических условий, которая определяет наличие или отсутствие современного оледенения, его масштабы и его кратность в той или иной горной стране.

Изучение четвертичной истории аридных гор Внутренней Азии осложняется исключительной сложностью диагностики древних ледниковых отложений. Казалось бы аридность должна способствовать хорошей сохранности форм рельефа, различных аккумулятивных образований, следов экзарации. Применительно к горному обрамлению Таримской впадины это, увы, не так. Многие исследователи наиболее пустынного синьцзянского хребта — Куньлуня — жаловались на исключительно плохую сохранность признаков оледенения, на что обратил внимание еще Т. И. Соболевский (1919), который отмечал, что энергично протекающие процессы выветривания в этом хребте привели к уничтожению полировки скал, исчезновению ледниковых шрамов, появлению гигантских осыпей, деформировавших горные склоны, и т. д. По существу доказательством древнего оледенения в Куньлуне служат только моренные комплексы, но и они часто плохо выражены и бывают погребены более поздними продуктами выветривания. Отметим также, что в условиях аридного климата в горах бывает нелегко отличить морены от селевых выносов. Селевые потоки нагромождают большие скопления валунно-каменного и дресвяного материала, вынесенного из боковых ущелий и русел. Эти наносы в разрезе лишены слоистости; если они располагаются на значительных высотах, некоторые исследователи склонны считать их древнегляциальными образованиями. При этом не учитывается то обстоятельство, что сель в Куньлуне, при очень крутом падении и отсутствий растительности, может обладать громадной переносной силой и. перемещать огромные глыбы из твердых пород.

Таким образом, в экстрааридных горах, в частности в Куньлуне, ледниковые формы рельефа — троги, морены, плечики на склонах долин, ригели — развиты плохо и местами очень неясна выражены. То же отметил Н. А. Белявский, который писал: «Конечные морены отступания (стадиальные морены) так же нигде достаточно отчетливо не развиты. По-видимому, только в долинах Буромсал и Санджу последние сохранились, довольно полно; здесь они образуют два или три сближенных концентрических вала» (1948, стр. 240). Между тем от правильного решения вопроса о генезисе рыхлых отложений зависит заключение о характере оледенений. Однако даже анализ положения морен их последовательности в горных долинах сам по себе мало что может дать для верного понимания вопроса о кратности оледенения. Среди исследователей почему-то принято считать, что первое оледенение всегда было максимальным, а второе, третье, четвертое… — меньшими, причем каждое последующее оледенение меньше предыдущего. Между тем для такого предположения нет никаких оснований, так как достаточно было бы одного, более позднего, но большого оледенения в горной долине, чтобы уничтожить следы, всех предыдущих оледенений. Не проще ли в серии морен, лежащих последовательно на разных высотах в древних ледниковых долинах, видеть стадии отступающего ледника, его более и менее длительные остановки, которые привели к накоплению аккумулятивного материала на определенных уровнях. Ведь такой процесс нередко можно наблюдать и в наши дни у ледников, находящихся в более или менее стационарном состоянии, у концов которых образуются конечные морены значительной мощности.

Об относительной ценности геоморфологических наблюдений в горных ледниковых районах свидетельствует и К. К. Марков (1955). По его мнению, наличие нескольких конечных морен, последовательно расположенных в горной долине, не является доказательством множественности оледенений, как это показано на примерах таких хорошо изученных районов, как Кавказ или Альпы. Также не убедительны выводы, построенные на основании установления перегибов на склонах ледниковых долин, т. е. плечиков трогов или серий террас, образование которых может быть вызвано причинами, совершенно не связанными с древним оледенением. «Вообще при современном положении четвертичной геологии и геоморфологии,— пишет К. К. Марков,— нельзя обосновать множественность оледенений одними геоморфологическими признаками. Только в соединении с признаками иного порядка геоморфологические доказательства начинают приобретать вес» (стр. 230).

Этот же автор говорит о проблематичности положения о множественности оледенений в горах Средней Азии, поскольку здесь еще не установлена стратиграфия межледниковых отложений и известно лишь о наличии немых галечников или песков между горизонтами морен, т. е. осадков межстадиальных.

Для советской части Тянь-Шаня, многократно и детально изучавшейся армией геоморфологов и геологов, вопросы изучения древнего оледенения еще весьма далеки от разрешения. Чтобы хорошо представить четвертичную историю Тянь-Шаня, нужно учитывать влияние новейшей тектоники, изучать стратиграфию четвертичных отложений, их литологию и палеонтологию (Марков, 1960). Без этого попытки произвести «стратиграфические» градации каждого из отделов четвертичного периода не имеют сколько-нибудь серьезного научного обоснования и могут только ввести в заблуждение неискушенного читателя.

Сошлемся также на работу Н. А. Ефимцева, критически рассмотревшего данные по оледенению Алтая. По мнению этого автора, «…большая часть ошибок при их (оледенениях.— Э. М.) реконструкции вообще связана с диагностикой генетических типов отложений горных областей. Отсутствие соответствующих исследований приводит нередко к тому, что за ледниковые принимаются отложения не только аллювиальные, но и элювиальные и делювиально-пролювиальные» (1961, стр. 185). Н. А. Ефимцев выделяет на Алтае и Саянах два оледенения, считая и это условным, так как подобно другим горным областям наличие межледниковья для этих гор никем никогда не доказывалось, а просто постулировалось.

В качестве иллюстраций высказанных мыслей об относительной ценности визуальных наблюдений над следами древнего оледенения можно привести следующий пример. Два таких опытных исследователя, как В. П. Нехорошев (1941) и М. А. Глазовская (1946), указывают наиболее низко расположенные гляциальные отложения и следы деятельности древних ледников на склонах хр. Саур, обращенных к Зайсанской котловине, соответственно на высотах 1000 и 1800 м.

Р. Д. Забиров справедливо критикует распространенный метод установления оледенений по серии конечных морен, расположенных в одной и той же долине. Мощность современного ледника Федченко 800—900 м. При быстром его отступлении боковые морены останутся на такой высоте над дном долины, а при медленном отступлении, с задержками, могут возникнуть несколько гряд береговых вставленных морен на разных относительных высотах. Большие долинные ледники, как правило, не образуют конечных морен: ледниковые потоки размывают и сносят их материал. Р. Д. Забиров отмечает, что именно после оледенения создаются благоприятные условия в горных долинах для накопления обвальных, осыпных и лавинных моренноподобных поперечных валов.

К этим справедливым замечаниям следует добавить, что некоторые исследователи переоценивают значение так называемых висячих долин, наличие которых считается часто веским морфологическим доказательством существования в прошлом мощного ледника, двигавшегося по основной долине, по отношению к которой в послеледниковую эпоху боковые долины оказались высоко приподнятыми. Если это положение верно для Альп, тo распространение его на горы пустынной зоны Азии лишено всякого основания. Наблюдения над висячими долинами в горах советского Тянь-Шаня и Памира убедило нас в том, что для объяснения причин их возникновения совсем не обязательно привлекать древнее оледенение и связывать их с наличием в Прошлом ледника, спускавшегося по главной долине. Сильные горные реки со стремительным течением производят энергичную работу — углубляют днища в результате донной эрозии. Боковые притоки маломощны, а в условиях сухого климата часто совсем пересыхают. Их долины углубляются медленнее, чем долина главной реки, и повисают своими устьями на большой высоте над ней.

Такая картина наблюдается и в горах Синьцзяна. Исследователи его природы считают древнее оледенение двух-, трех-, четырех- и даже пятикратным. Большинство авторов склоняется к мнению о двукратном оледенении со стационарными промежуточными положениями.

В последние годы появились новые работы, специально посвященные анализу древнего оледенения гор Синьцзяна. Так, в «Отчете об исследованиях ледников…» (1959) констатируется два оледенения. Е. И. Селиванов (1959) считает, что оледенение южного склона Алтая было трехкратным, но, кроме того, «во время интенсивных горообразовательных движений возможны были еще две более древние эпохи оледенения».

Таким образом, на Алтае определяется пятикратное, а на южном Тянь-Шане только двукратное оледенения.

Б. А. Федорович и Ян Тинсянь обосновывают четырехкратное оледенение Тянь-Шаня на примере района перевала Музарт, они пишут: «…данные непреложно говорят о том, что мы имеем дело не со стадиями одного или двух оледенений, а с прекрасно сохранившимися свидетелями четырех самостоятельных четвертичных оледенений Тянь-Шаня» (1960, стр. 89). А. X. Иванов же (1950), изучая долину Бороталы в Джунгарском Алатау (Тянь-Шань), утверждает двукратное его оледенение, не считая современного. Можно было бы привести различные точки зрения о кратности оледенения русских, китайских, западноевропейских или американских авторов, побывавших в Синьцзяне. Однако это вряд ли помогло бы установлению истины. В подобных случаях вопрос нельзя решить большинством голосов или «голосованием цитат». Кроме того, все исследователи, работавшие в Синьцзяне, при анализе вопроса о кратности оледенений руководствовались до последнего времени только геоморфологическими признаками, ценность которых для установления исторических этапов оледенения, как уже указывалось, весьма относительна. Часто один и тот же комплекс гляциальных форм трактуется разными наблюдателями по-разному, в связи с чем и появляются весьма субъективные и разноречивые выводы о характере древнего оледенения. В этих условиях проще и честнее признаться в том, что наши методы исследований, применяемые при изучении следов древнего оледенения, пока не позволяют ещё сделать обоснованных выводов.

Если вопрос о количестве ледниковых эпох не удалось разрешить даже в отношении такой хорошо изученной страны, как Кавказ, то тем меньше оснований ждать его решения для Куньлуня, Каракорума и других гор Центральной Азии. Но одно суждение кажется нам бесспорным — не следует ждать универсального ответа для всех горных территорий Центральной Азии даже при исследованиях, выполненных более точными методами, чем современные. Существующее оледенение, его приуроченность к одним районам и отсутствие в других — подсказывает правильное решение вопроса о масштабах древнего оледенения, так же чутко реагировавшего на комплекс физико-географических условий: высоту, экспозицию, характер рельефа, увлажненность, господствующие ветры, влияние окружающих районов и т. д.

Размеры оледенения на разных стадиях его развития были разными. Естественно, что в горах наиболее высоких и внешних по отношению к господствующим влажным ветрам могло быть больше стадий оледенения и большая его интенсивность, чем в горах, расположенных внутри горной системы, или относительно низких. Поэтому даже в пределах одной горной системы, например, Алтая или Куньлуня, на западе могло проявиться несколько стадий или эпох оледенения, а на востоке только одна, а может быть эти горы совсем были свободны ото льда даже во время максимального оледенения. Такую мысль нам уже приходилось высказывать ранее (Мурзаев, 1952). Здесь хочется подчеркнуть ее на основании синьцзянских наблюдений.

Весьма спорно также положение о нижней границе древнего оледенения. У некоторых авторов, изучавших Центральную Азию, заметна тенденция снижать ее до высот окружающих подгорных равнин, что в ряде случаев не оправдывается всем комплексом природных условий. Основная причина дискуссионности определения гипсометрического уровня языка древнего ледника на основании положения конечных морен все та же — трудность диагностики гляциальных отложений в пустынной зоне.

При анализе абсолютных высот конечных морен в горах Монголии или Западного Китая нельзя забывать о том, что истинный гипсометрический уровень, которого достигал древний ледник, спускавшийся по долине, остается неизвестным, так как точно неизвестна амплитуда поднятия гор за весь последующий период после образования нижней (т. е. наиболее древней) морены. Между тем амплитуда эта может быть весьма значительной. К. К. Марков (1942) обращает внимание на сравнительно небольшую разницу в высотном положении современных ледников и древних морен на горе Гунгашань (Миньяк-Ганкар) в Сино-Тибетских горах, составляющую всего 200—500 м. Объяснением такого парадоксального расположения ледников и морен служит продолжающееся поднятие этого массива в послеледниковое время, в результате чего древние ледниковые отложения оказались высоко поднятыми, а местами перекрытыми современными льдами. Может быть теми же причинами следует объяснить малое развитие древних морен и их близкое залегание от концов современных ледников и для отдельных районов Куньлуня. Геологическими исследованиями в Куньлуне обосновывается весьма значительное поднятие этих гор в течение голоцена, не говоря уже о всем четвертичном периоде.

Поэтому на основании фиксации гляциальных отложений и форм можно составить представление только о площади распространения ледниковых образований, но нельзя судить о высотном положении концов древних ледников.

В последние годы все чаще раздаются голоса за необходимость учета новейших тектонических движений при анализе древнего оледенения в горах (Скворцов, 1960 и др.). Такой учет не должен ограничиваться поправкой на высоту поднятия за четвертичный период или какую-то его часть. Рост горных стран мог оказать самое разное влияние на развитие или затухание оледенения в разных местах, но в пределах одной и той же горной системы. Так, поднятие Каракорума, Тибета и Куньлуня содействовало широкому распространению ледников на окраинных цепях гор, но одновременно затрудняло процессы оледенения внутренних цепей и межгорных впадин, даже лежащих на абсолютно высоких гипсометрических уровнях. Не случайно внутренние горные сооружения Куньлуня поражают крайней сухостью и отсутствием или ничтожными масштабами современного оледенения, несмотря на значительные высоты. Да и следы древнего оледенения не позволяют говорить о его больших масштабах в этих местах.

Причиной ошибок в оценке нижней границы оледенения является также несовершенство барометрического метода определения высот в том случае, если полученные величины не коррелируются с синхронными показателями ближайших метеорологических станций. Во второй половине прошлого столетия, да и в начале нашего века в Центральной Азии таких станций почти не было, на громадных территориях они насчитывались единицами.

Без указанной проверки в условиях высокогорий ошибки могли достигать сотен метров, что могло повлиять на понимание характера и определение масштабов древнего оледенения. Поэтому в некоторых случаях одни и те же признаки ледникового периода по данным разных авторов оказываются на сильно, различающихся гипсометрических уровнях.

Рассмотрение признаков древнего оледенения в горах Синьцзяна — в восточном Тянь-Шане, Куньлуне и Алтынтаге — ясно показывает связь степени ледниковости со спецификой увлажненности гор. О сухости климата в период формирования морен говорит насыщенность слагающего их материала солями. Налеты белых выпотов солей фиксируются даже на высотах 4000— 5000над ур. м.

На южном склоне Алтая в долине р. Ком (бассейн Бурчума) отмечаются наиболее низко расположенные морены на абсолютной высоте 1200 м. На востоке этих гор уровень древнеледниковых отложений повышается, так в верховьях Горного Иртыша они отмечены уже на высоте 1800 м (Селиванов, 1959). На иртышском склоне Алтая древнее оледенение было описано В. В. Сапожниковым (1949), который показал широкое распространение ледниковых форм рельефа в горном узле Табын-Богдо-Ола.

В. В. Сапожников считает, что Канасские озера образованы подпрудными моренами, которые у нижнего озера спускались на высоту 1400 ж над ур. м. По р. Кран моренные образования наблюдаются до высоты 1370 м. Г. И. Гранэ (1915) писал, что древний ледник простирался здесь на протяжении 60 км. Восточнее следы древнего оледенения прослеживаются повсеместно, но высоты, на которых они видны, повышаются до 2000— 2300 м. Нужно отдать должное осторожности В. В. Сапожникова, который признается, что порой трудно определить состав отложений и поэтому в ряде случаев он не может утверждать их гляциальное происхождение.

Наши два маршрута в горах Алтая, в бассейне Иртыша, совершенные в 1959 г., не позволяют сделать вывод об очень низком положении морен. Из с. Шара-Сумэ мы поднялись до абсолютной высоты 1450—1500 ж, но нигде не видели убедительных следов оледенения. По пути из с. Коктогоя в долину р. Каирты, по правому берегу последней заметны рыхлые отложения мощностью 15—25 м, залегающие на неровной холмистой поверхности, сложенной коренными породами. Можно думать, что это морена, расположенная примерно на высоте 1350 м. Однако нельзя не привести замечание В. В. Сапожникова, проходившего здесь же в 1906 г.: «Скажу лишь, что в нижнем течении (Каирты.— Э. М.) на высоте около 1300 м ледниковые образования уже не наблюдаются» (1949, стр. 461). Долины боковых притоков Кайрты, например Куйтына, представляют собой узкие типично эрозионные ущелья и по своей морфологии даже отдаленно не напоминают долины, в образовании которых участвовали ледники.

Горы Пограничной Джунгарии изучались В. А. Обручевым, по мнению которого почти все дни обладают признаками древнего оледенения, местами здесь видны хорошо сформированные конечные морены. Относительно нижнего уровня морен в литературе имеются самые разные сведения. Так, для хр. Саур В. А. Обручев (1951) приводит цифры — 2074—2700 м, но В. П. Нехорошев (1941) снижает границу древнего оледенение до 600—650 м, что вызывает сомнение, так как в соседнем более северном и более мощном Алтае древнеледниковые отложения занимают более высокое положение.

В. А. Обручев видел «великолепные следы в виде морен, полей валунов, эпигенетического ущелья… в группе Ботомайнак юго-западного угла Уркашара на высоте 1400—1500 м; а восточнее, из ущелий южного склона южной ступени этого хребта, ледники выходили в широкую долину между ним и Джаиром, оканчиваясь на высоте 970—1050 м» (1951, стр. 111). Столь низкое окончание древних ледников в низких и пустынных горах Пограничной Джунгарии удивительно и не соответствует фиксированным находкам гляциальных отложений в соседних горах Казахстана и Синьцзяна — поэтому требуется последующее подтверждение принадлежности рыхлых отложений хребтов Уркашар и Семистай к ледниковым образованиям.

Не случайно автор последнего обзора древнего оледенения Синьцзяна Е. И. Селиванов (1959), сопоставляя признаки древнего, оледенения в Монгольском Алтае в горах Пограничной Джунгарии, сомневается в достоверности наличия морен и других неоспоримых доказательств оледенения на относительно низких хребтах Семистая, Уркашар, Майли и Джаир. Самый мощный из хребтов Пограничной Джунгарии — Барлык — сравнительно невысок (2923 м), пустыня поднимается по его склонам и вряд ли можно ждать, что древнее оледенение имело здесь большое распространение. В. А. Обручев отмечал на этом хребте конечные морены и кары.

Высокий Джунгарский Алатау, как известно, обладает современным оледенением, а в прошлом имел значительные ледники, протяжением в десятки километров. В бассейне р. Бороталы А. X. Иванов (1950) установил высокое залегание древних морен, как правило, на уровнях, превышающих 3000 м. Троги же последнего оледенения устьевыми участками опускаются до абсолютных высот 2500—2800 м, на бортах трогов наблюдается до семи ступеней. В крупных трогах нередки моренные скопления (от 2 до 5) мощностью до 60—80 м. По мнению автора, это следы местных остановок, а не отдельных оледенений. Таким образом, исследования А. X. Иванова не позволяют утверждать, что древние ледники спускались до подножья пустынь, окружающих этот хребет, как полагают некоторые авторы, изучавшие его западную часть, расположенную в пределах СССР. Так, Н. Н. Горностаев (1929) показал, что на северном склоне ледниковые отложения спускаются до 623 м, что не оправдывается всем комплексом физико-географических условий района Прибалхашья.

На Тянь-Шане древние ледники повсеместно имели широкое распространение от хр. Борохоро и Хан-Тенгри на западе до хр. Карлыктаг на востоке. Однако и для этих гор оценка нижней границы, а следовательно, и масштабов четвертичного оледенения у разных авторов различна. Наиболее низкий уровень указывает Мерцбахер (Merzbacher, 1916), который нашел древние морены на северном склоне горы Богдо-Ула на высоте 940 м. Это мало вероятно, на что уже давно указал Клебельсберг (Klebelsberg, 1949), а позже и Е. И. Селиванов (1959).

Интересно, что на южном склоне Тянь-Шаня, в районе перевала Музарт, древние ледники спускались к подошве гор и на подгорные высоколежащие равнины. В устьях долин ледники оставили прекрасно выраженные комплексы морен, описанные Б. А. Федоровичем и Ян Тинсянем (1960). Нижний уровень морен имеет абсолютную высоту 2000 м и ниже. Это как будто самое низкое положение древних морен на южном склоне Тянь-Шаня в пределах Синьцзяна. Здесь и в настоящее время находятся самые большие (в Синьцзяне) тяньшанские ледники. Не удивительно, что и в прошлом они достигали длины 94 км (Музарт).

По долине Кокшаала (Таушкандарьи) выше г. Аксу следов оледенения не видно до пос. Ахчи, т. е. до уровня 2000 м. Выше по долине мы не поднимались, но экскурсия в горы Каратеке, расположенные южнее долины, показала, что их сухие склоны и сыртовые поверхности покрыты лёссовидными породами, которые могут скрывать ледниковые отложения.

Гребер (Grober, 1914) пишет, что на северном склоне гор Каратеке заметны следы древнего оледенения на высоте 1800 ж, а на южном — на 2200 м. В работе Е. И. Селиванова (1959) приводятся свидетельства более новых исследователей, потверждающих эти наблюдения, которые не согласуются, как мы увидим ниже, с материалами по древнему оледенению соседних гор — Майдантаг, Коктун и других.

В хр. Ирен-Хабирга современное оледенение играет значительную роль в питании рек бассейна Манаса. Древнее оледенение было большим, но нижние концы ледников вряд ли спускались низко и уж конечно не выходили на подгорную равнину Джунгарии.

Несколько маршрутов в горы Ирен-Хабирга, выполненных в 1956 — 1957 гг., показали, что и здесь в среднем поясе, на высотах до 2000 ж, нигде не наблюдаются достоверные следы древнего оледенения, а данные экспедиции последних лет по изучению нивального пояса говорят, что первые ясные морены отмечаются в этом хребте только с высот 3400—3700 м.

Пересечение Тянь-Шаня по меридиану р. Урумчи показало, что типичные ледниковые формы рельефа и несомненные морены с характерным рельефом наблюдаются с высоты около 3100 м.

Исследования многочисленных ученых в последние годы привели к переоценке данных о нижних границах древнего оледенения. Это связано с более критическим отношением к представлениям некоторых прежних исследователей о моренном происхождении рыхлых осадков, которые на низких уровнях гор часто оказываются селевыми, пролювиальными или переотложенными водными потоками.

Так, в Тянь-Шане морены древнего оледенения отмечаются на следующих уровнях:

Примерно такие же абсолютные высоты нижней границы древнего оледенения отмечает и В. М. Синицын в своих сводках по геологии Восточного Тянь-Шаня и по физической географии Центральной Азии (Синицын, 1954, 1959). Между тем Мерцбахер (Merzbacher, 1916) указывает для южного склона горы Богдо-Ула высоту окончания ледника в 1725 м, а длину в 22 м, а Г. Е. Грумм-Гржимайло (1896) для района оз. Тенгри-Нур (Тяньчи), расположенного на северном склоне горы Богдо-Ула„ приводит высоту окончания ледника 1995 м. Ледник достигал здесь длины 20 км.

Следует иметь в виду, что, как уже было отмечено выше, определение высот барометрическим методом в условиях высокогорной страны часто привадит к ошибкам в сотни метров. Так, например, Г. Мерцбахер принимал высоту хр. Богдо-Ула равной 6512 м, а на современных картах показана высота 5445 м, т. е. разница весьма значительная.

В горах, окаймляющих Таримскую впадину с запада, следы оледенения читаются плохо. По пути из Кашгара на перевал Торугарт (высотой 3752 м) в основных долинах мы нигде не видели каких-либо признаков древнего оледенения. Ясные ледниковые цирки близ пос. Торугарт были заметны только в верховьях боковых притоков, на склонах водораздельного хребта северной экспозиции, где абсолютные высоты достигали почти 3800— 4000 м. На хребтах Коктун, Майдаитаг и Сулутерек, по данным В. М. Синицына, наблюдаются морены, троги, кары. Но древние ледники имели здесь ограниченные масштабы, их нижняя граница колебалась от 3200 м на хр. Майдантаг до 3600—3700 м на хребтах Коктун и Сулутерек.

Южное обрамление Таримской впадины — Куньлунь и Алтынтаг — представляет большой интерес с точки зрения выяснения роли древнего оледенения, с которым связывается образование мощных песчаных отложений пустыни Такла-Макан. По средней высоте Куньлунь не уступает Гималаям, но будучи очень пустынным, он обладает сравнительно скромным оледенением. К. И. Богданович (1892) считал, что древнее оледенение Куньлуня мало чем отличалось от современного и занимало сравнительно небольшую площадь, а встречающиеся здесь неслоистые грубые рыхлые отложения образованы в основном временными или непостоянными по водности горными потоками. По мнению В. А. Обручева (1951), К. И. Богданович недооценил ни современного, ни древнего оледенений. Последующие исследования Куньлуня все же выявили значительное распространение в его пределах древних гляциальных отложений, говорящее о иных масштабах оледенения хребта в прошлом по сравнению с настоящим временем.

Древние морены в Куньлуне нередко покрыты лёссовидными супесями, т. е. скрыты от наблюдателя, а более молодые морены иногда лежат на супесях. Сильное механическое выветривание изменяет гляциальные формы. Поэтому многие исследователи считают возможным констатировать древнее оледенение только по моренам. Г. И. Соболевский отмечает их расположение на высотах от 3000 до 4050 м, в среднем на уровне 3600 м. Примерно такие же высоты окончания древних ледников указывают и другие авторы: для долины Каракаш — 3100 м (Prinz, 1927), для хр. Килиан — 2700 м (De Terra, 1932), для ряда других мест западного и среднего Куньлуня — 3200— 4500 м (Селиванов, 1959 и другие советские исследователи).

По наблюдениям Н. А. Белявского (1948), древнее оледенение в пределах Куньлуня захватило значительные площади, причем большие ледники спускались на 700—800 м ниже современных. В горах районов Хотана, Гумы и Яркенда длина ледников не превышала 9—15 км, т. е. они были гораздо короче, чем многие современные глетчеры Тянь-Шаня и гор Бадахшана. Абсолютные высоты, до которых спускались древние ледяные потоки, колебались от 3350 до 4000 м. По В. М. Синицыну (1959), площади, покрытые в прошлом льдами, и высоты, до которых спускались ледники на Кульлуне, несколько отличались от современных: концы языков располагались на уровнях 3300— 3400 м на самом западе и 3700—3900 м в горах Хотанского сектора. Только в продольных тектонических долинах, например в долине р. Каракаш, древние ледники достигали 100—150 км длины. В восточном Куньлуне в массивах Улугмузтаг и Чонмузтаг ледники простирались на 10 км. в длину и оканчивались на высотах 4200 м. Между тем, в сводной работе, посвященной геологии Таримской впадины, Норин (Norin, 1941) пишет о том, что везде или почти везде древнее ледники спускались по горным долинам Куньлуня в подгорные равнины, где и можно наблюдать комплексы ледниковых отложений и форм.

Наши маршруты в горах и подгорных равнинах от Нии до Кашгара позволяют сделать следующий вывод. Почти везде в горах Куньлуня древнее оледенение ограничивается лишь высокогорными долинами. Ледники в прошлом не только не спускались на подгорную равнину, но почти везде за малым исключением, не достигали даже продольных межгорных депрессий нижнего яруса, например, в районе оазиса Каргалык. Площадь оледенения в прошлом хотя и была большей, чем современная, но все же оставалась сравнительно малой в связи с глубокой аридностью гор. Только в одном месте на подгорной равнине мы отметили хорошо развитый комплекс конечных морен. Они оказались привязанными к самому западному хребту Кашгарских гор — Кингтау. Здесь, в урочище Кочкарата, образующем обширный амфитеатр, существовали благоприятные условия для консервации снега и льда. Не случайно поэтому именно здесь сохранился полный спектр горных поясов почвенного и растительного покрова, включая и пояс хвойного леса.

Морена Кочкарата обрывается к современной поверхности равнины уступом высотой 8—10 м, имеет протяженность 3— 5 км и образует полукруг. Ее поверхность представляет полупустынное холмогорье, рассеченное современными руслами. На востоке на морене отложен конус выноса одного из горных саев. Русла углубились в моренные отложения на 12—15 м. В обнажениях видны щебень, песок, мелкозем, каменные глыбы, валуны, преимущественно из сланцев. Абсолютная высота моренного поля 2000—2100 м, это самое низкое положение ледниковых отложений в Куньлуне из виденных нами. Протяженность древнего ледника достигала 12 км.

В соседней с урочищем Кочкарата долине р. Гёз морены встречаются также сравнительно низко, на уровнях 2250— 2500 м. Грандиозная картина моренных нагромождений открывается в этой долине при впадении в нее ледниковой речки Караяйлак. Конечная морена ледника, спускавшегося по долине этой речки с горы Конгур, перегородила р. Гёз, которая в настоящее время ниспадает каскадами, прорезая ледниковые отложения. Выше морены, как и следовало ожидать, в долине реки располагается плоское галечное ложе, созданное благодаря подпруде русла мореной. Нижний его уровень имеет высоту примерно 2500 м.

В районе горы Музтагата в долине р. Кеншиверы наблюдается обширное и мощное моренное поле с относительными высотами до 25 м, протянувшееся на 11 км, до оз. Каракуль, образованного той же мореной. Абсолютный уровень этих морен колеблется от 3500 до 3700 м, отложены они ледником Коксельвосточный, который в прошлом имел длину 21 км, а также другими более мелкими ледниками, спускавшимися с западного склона горы Музтагата. Река Кеншивера течет среди морен, образовав глубокое русло с крутыми обрывистыми берегами.

Примерно на этих же высотах наблюдаются морены по склонам горы Музтагата, обращенным к долине Тагарма (бассейн Ташкургана), но их площадь и мощность здесь значительно уступают морене в долине Кеншиверы.

В других местах первые снизу морены, генезис которых не вызывал сомнений, встречались на больших высотах. Так, в долине Раскем комплекс морен урочища Минтюбе, образованный выносом правого притока, лежит на высоте 4000 м. По р. Санджу мы поднимались до высоты 2600—2800 м, но ледниковых отложений или ясных гляциальных форм не обнаружили. По свидетельству Н. А. Беляевского (1948), в этой части Куньлуня ледники оканчивались на уровне 3900—4000 м, а в Яркендском секторе в среднем на уровне 3500—3600 м. Этот автор наблюдал боковые выносы древних ледников в долину Раскема на высотах 3800—4000 м и только два раза на высоте 3600 м (в урочищах Узункия и Куланульды). В районе с. Чакар Б. А. Федорович отметил древнюю морену на абсолютной высоте 3200 ж, а в расположенной на том же склоне Куньлуня долине р. Кузоб выше кишлака Полур на уровнях 3000—3200 м господствовали лёссовидные супеси и ничто не напоминало о былом оледенении.

Таким образом, нет оснований считать, что ледники в Куньлуне и в прошлом занимали большую площадь. Современное и древнее оледенение в горных странах — повсеместно явления сопряженные. Ничтожное современное оледенение Куньлуня ясно указывает на то, что и древнее оледенение не могло быть интенсивным. Это и подтверждается приведенными примерами. Характер и размеры былого развития ледников доказывают, что и в плейстоценовое время здесь господствовала значительная сухость.

По Алтынтагу нет сколько-нибудь определенных данных, на основании которых можно было бы говорить о древнем оледенении, но оно, конечно, коснулось и этих пустынных, но высоких гор. Учитывая их исключительную аридность, можно утверждать, что ледники, весьма скромные в настоящее время, в прошлом также были мало развиты. «Оледенение Алтынтага, —  писал В. А. Обручев, — …незначительно, и обширное древнее оледенение в нем сомнительно» (1951, стр. 121).

Из всего вышесказанного можно сделать некоторые выводы, важные для понимания современной морфологии Центральной Азии и истории ее четвертичного периода. Древнее оледенение охватило все основные горные системы этой территории. Оно оказало влияние на рельеф высоких поясов гор, далеко не повсеместно сохранились моренные комплексы, типичные гляциальные формы — троги и кары, — а также сглаженные и обработанные ледником поверхности. Масштабы древнего оледенения убывали с запада на восток в пределах каждой горной системы.

Наибольшее распространение древние ледники получили в узле Хан-Тенгри — Музарт, к которому приурочено и наибольшее современное оледенение. Преобладающим типом в прошлом был долинный ледник, только в отдельных высоких массивах было развито полупокровное оледенение. Максимальная длина долинных ледников на Тянь-Шане, Куньлуне и Монгольском Алтае возможно достигала 100—150 км. Нижняя граница древнего оледенения очень высока в Куньлуне, но истинное ее гипсометрическое положение еще окончательно не выяснено. Это. объясняется отсутствием точных методов диагностики ледниковых отложений в пустынной зоне, неопределенностью величины поднятия гор в послеледниковый период, несовершенством измерения абсолютных высот при барометрическом маршрутном нивелировании. В трудах многих авторов можно найти указания на неоправданно преувеличенные размеры древнего оледенения и крайне низкий уровень нижней границы древних ледников. Невозможно пока доказать также кратность ледниковых эпох; попытки таких доказательств, основанные только на визуальных геоморфологических наблюдениях, не могут быть убедительными, так как не сопровождаются детальным стратиграфическим изучением четвертичных отложений.

Значение древнего оледенения горных сооружений в четвертичной истории Центральной Азии велико. Специфическая география этой территории, в пределах которой горы гигантскими дугами окаймляют межгорные впадины со стабильным тектоническим режимом, и ее бессточность создали предпосылки для аккумуляции мощной толщи рыхлых осадков — флювиогляциальных, пролювиальных и аллювиальных. Усиление эрозионной деятельности ледниковых и снеговых вод в результате поднятия мобильных горных сооружений предопределило переуглубление старых долин. В горах возникли грандиозные ущелья, а в подгорной зоне, куда выносилось колоссальное количество материала, образовались кыры и сайлики — наклонные равнины, сложенные грубым каменным малоокатанным и полуокатанным субстратом, а ниже — песками, имеющими громадную площадь распространения в Джунгарской и особенно в Таримской впадинах, а также, в меньшей степени, в Котловине Больших озер.

В период древнего оледенения циркуляция атмосферы, конечно, несколько отличалась от современной. Как показал А. А. Григорьев (1946), циклоны, связанные с полярным фронтом в ледниковую эпоху больше, чем в современную, увлажняли горы южной Европы, Кавказа, Средней Азии и юга Сибири и тем самым способствовали возникновению нивального покрова. Повышенное количество осадков вызывало интенсивное таяние снегов и льдов, что обеспечивало повышенный сток, а значит, и энергичную эрозию в горах и мощную аккумуляцию в котловинах и на подгорных равнинах, растительный покров которых в период максимального оледенения несколько отличался от современного, причем, по А. А. Григорьеву, это отличие было незначительным — на месте пустыни была полупустыня.

К этому добавим, что древнее оледенение вызвало к жизни многочисленные озера как в горах, так и на равнинах, где они занимали значительные площади, что позволяет говорить об озерной стадии в четвертичной истории Центральной Азии. Однако эти вопросы, хотя и тесно связанные с вопросами древнего оледенения, потребовали специального рассмотрения (Кузнецов и Мурзаев, 1963).

 

Источник—

Развитие и преобразование географической среды. М.: Наука, 1964

Автор: Э. М. Мурзаев

 

Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава

Оцените статью
Adblock
detector