В России уже в начале XVI в. существовали чертежи, на которых были изображены отдельные части государства (Лебедев, 1956, стр. 200). В XVII в. количество таких чертежей, хранившихся в приказных архивах, было значительно. Они использовались при рассмотрении дел о государственных границах, строительстве новых городов, выделении новых заимок, самовольных переселениях, отводах пашен. Много чертежей представлялось путешественниками.
Многочисленные чертежи отдельных районов, а также географические сведения, накопившиеся в «писцовых книгах» (дозорных и ясачных), очень рано явились базой для составления больших сводных карт, охватывавших значительные части Московского государства или даже всю era территорию.
Наиболее ранние русские чертежи сохранились в виде копий, сделанных иностранцами — А. Видом (1555 г.), И. Массой (1609 г.), Г. Герритсом (1613—1614 гг.), вносившими в них некоторые изменения.
Из найденных подлинных русских чертежей древнейшим является недавно опубликованный И. А. Голубцовым (1950) «Чертеж ветхой городам русским и шведским до Варяжского моря», который составлен до декабря 1656 г. и изображает часть владений Великого Новгорода. Копия еще более раннего чертежа, изображавшего Западную Сибирь, вошла составной частью в так называемый «Чертеж 1672 г.» (Греков, 1959).
Крупной, не дошедшей до нас картографической работой был «Чертеж всему Московскому государству по все окрестные государства», составленный не позднее конца XVI в. и называемый в литературе «Большим чертежом». В 1627 г. с «Большого чертежа», охватывавшего территорию от «Студеного моря» до Черного моря и от Котлина озера (Финского залива) до р. Оби, была снята копия Афанасием Мезенцовым (Ураносов, 1957). На этом чертеже «мера верстами, и мильми, и конскою ездою, сколько ехать днем станичного ездою на день написано, и мера верстами положена» (Книга Большому чертежу, 1950, стр. 49). Кроме этой копии,, в том же году был составлен дополнявший ее «Чертеж от царствующего града Москвы Резанским и Северским и Польским городом и полю и рекам и всяким урочищам до Перекопи (Перекопа.— В. Г.) тремя дорогами и крымской орде», который охватывал сравнительно узкую, но длинную полосу между левыми притоками Днепра и правыми притоками Дона, простирающуюся до Черного моря, включая Крымский п-ов (там же, стр. 5 и 50). Описание обоих чертежей сохранилось в многочисленных списках под названием «Книга Большому чертежу».
Внимание правительства к Сибири и обилие относящихся к ней картографических материалов обусловили появление сводных карт этой территории, дополнявших «Большой чертеж». К концу XVII в. в составлении этих карт было достигнуто большое для того времени совершенство.
Самыми ранними чертежами всей Сибири, копии которых известны, являются «Чертеж всей Сибири 1667 г.», составленный в Тобольске «тщанием стольника и воеводы Петра Ивановича Годунова с товарыщи» и «Чертеж всей Сибири до царства Китайского и Никаского», известный под названием «Чертеж 1672 г.», присвоенным ему Л. С. Багровым (1914). Оба чертежа схематичны, на них приведено немного данных и притом почти исключительно о реках и населенных пунктах. Восточная Сибирь представлена слабо.
О быстром развитии сибирской картографии свидетельствует замечание С. У. Ремезова (1882, Приложение, стр. 4), что чертежи всей Сибири составлялись в 1668 и 1669 гг., а затем в 1684—1688 гг. и в 1695—1699 гг. (ежегодно). На дошедшей до нас копии 1684 г. приведено уже довольно много сведений о восточной части Сибири за р. Леной (Bagrow, 1947, «стр. 70; Белов, 1955, стр. 117).
К концу XVII и началу XVIII в. относятся работы С. У. Ремезова — одного из образованнейших людей своего времени; он известен также как автор «Истории Сибирской» («Ремезовской летописи») и других работ по этнографии, географии и истории, дошедших до нас частью в отрывках {Андреев, 1939 г). В настоящее время восстановлен довольно обширный список работ С. У. Ремезова, в который входят чертежи и планы, выполненные им и помогавшими ему сыновьями, и снятые ими копии с чужих чертежей. Многие из них опубликованы.
Изданный в 1882 г. главный труд С. У. Ремезова — «Чертежная книга. Сибири», выполнявшийся по указу правительства и закопченный в 1701 г.. состоит из семи чертежей, составленных С. У. Ремезовым и его сыновьями, и 16 копий, снятых в Москве и Сибири. Этот художественно оформленный атлас был результатом большой научной работы, он объединял данные, полученные в результате расспросов, а также почерпнутые из документов и литературы.
Кроме «Чертежной книги Сибири», известны «Служебная чертежная -книга» и «Хорографическая книга», содержащие подсобные материалы. Рукопись первой из них описал А. И. Андреев. Помимо чертежей, часть которых опубликована А. И. Андреевым (1939в и 1939г; Русские открытия в Тихом океане…, 1948) и А. В. Ефимовым (1918), она содержит материалы по истории и этнографии. Вторая рукопись находится в Гарвардской библиотеке. Она опубликована под названием «The Atlas of Siberia by Semyon U. Bemezov» Л. С. Багровым (Bagrow, 1958), сопроводившим ее вводной статьей.
«Хорографическая книга», датированная 1 сентября 1697 г., состоит из 171 листа (включая предисловие С. У. Ремезова). Большую часть ее занимают подробные чертежи рек с нанесением населенных пунктов, рассоложенных в их бассейнах. Некоторые реки изображены на нескольких листах (например, Иртыш — на 33). Имеется несколько чертежей и другого содержания: копии чертежей Сибири 1667 и 1684 гг., чертеж Байкала и верховьев Енисея, составленный Бейдоном, и др.).
С. У. Ремезову принадлежит также «Большая карта Сибири», висевшая в Екатерингофском дворце Петра Первого it хранящаяся ныне в Ленинграде (в Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедритта), и «Малая карта Сибири» из коллекции Л. С. Багрова (Bagrow, 1954). К трудам С. У. Ремезова относятся и не имеющие дат и подписей три свертка карт гидрографической сети Сибири, хранящиеся в ЦГАДА (Bagrow, 1958, стр. 11).
Из перечисленных картографических материалов С. У. Ремезова опубликованы и описаны далеко не все.
Чертежи С. У. Ремезова не опирались на астрономически определенные пункты и инструментальные съемки и поэтому не могли быть точными. Отсутствующую градусную сетку до некоторой степени заменяла разветвленная сеть рек Сибири. Где этого ориентира нет, как, например, в Средней Азии, там точность сильно снижается (Потанин, 1882, стр. 314).
Из русских картографических материалов, охватывавших все государство, а также включавших окружающие земли, до пас дошли уже упоминавшаяся карта А. Виниуса, которую следует относить к 1678—1683 гг., и чертеж Н. Спафария (1678 г.).
На карте А. Виниуса, снабженной градусной сеткой, показана территория от Ладожского озера до Тихоокеанского побережья, но береговая линия последнего не изображена, так что устья рек, впадающих в Тихий океан, на карту не нанесены. Среди рек, текущих в Тихий океан, показана р. Камчатка.
Несмотря на градусную сетку, карту А. Виниуса все же следует относить к допетровской картографии, так как она не основана на астрономических определениях и точных съемках. Градусная сетка, нанесенная на карте, не могла уточнить, конечно, расположение географических объектов внутри страны; последние были взяты с русских чертежей и описей.
Лишенный градусной сетки, чертеж Н. Спафария охватывает большую территорию. На нем показана Европейская часть России, почти вся Азия (кроме полуостровов на юге), часть Средиземного моря и северо-восточной Африки. Довольно богато содержанием изображение Китая. Вместе с тем территория России показана гораздо менее детально, чем у С. У. Ремезова или А. Виниуса, и в изображении ее много несообразностей. Так», например, Волга пересекает в виде дуги, протягивающейся с северо-запада на юго-восток, всю Европейскую часть России, и истоки ее на крайнем северо-западе уходят за рамку карты. Москва отнесена слишком далеко; к северу. Вместо Белого моря изображен вытянутый с запада на восток залив, в который впадает р. Вологда; на восточном берегу Азиатского материка изображен узкий гористый мыс, уходящий за рамку карты, и т. д.
Русская картография XVII в. накопила большой запас сведений о России и прилегающих странах и предпринимала попытки составления сводных чертежей больших территорий. Вместе с тем многие крупные части страны (особенно на севере и северо-востоке) оставались почти не изученными. Самые методы составления чертежей не обеспечивали точности,, которой требовала усложнявшаяся жизнь государства. С их помощью, можно было узнать, как проехать из одного места в другое, сколько приблизительно нужно для этого времени и что встретится на пути, но они не давали точного представления о направлении пути относительно точек, горизонта и взаимном расположении мест (Веселаго, 1863, стр. 42).
Уже в конце XVII в. в России по указанию Петра Первого составлялись карты, в той или иной степени основанные на инструментальных съемках. Было также организовано печатание русских карт сначала за границей, а потом и в России. Особенно интересна напечатанная в 1699 г. Я. Тессингом в Амстердаме «Карта Западной и Южной России» (с надписями на латинском языке) Я. Брюса и Ю. Менгдена, связанная с Азовским походом (Лебедев, 1950, стр. 185). В 1703—1704 гг. (точная дат» неизвестна) в Амстердаме вышел атлас адмирала Корнелия Крюйса, состоящий из 17 карт с надписями на русском и голландском языках»» (Боднарский, 1932, стр. 96—99). Эти работы интересны как памятник русской картографии переходного периода от старинного чертежа к географической карте.
Предпринимались также попытки обобщения иностранных и русских карт. Такова была карта Московской губернии 1711 г., изданная В. О. Киприяновым, использовавшим, по мнению Л. С. Багрова (19126, стр. 377), как иностранные, так и русские карты и чертежи.
—Источник—
Греков, В.И. Очерки из истории русских географических исследований в 1725-1765 гг./ В.И. Греков.- М.: Издательство академии наук СССР, 1960.- 425 с.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
