В царствование Петра Первого русское правительство уделяло большое внимание расширению своего влияния на западном побережье Каспийского моря. К этому его побуждало укрепление русских в Астрахани, открывавшее возможность развития судоходства на Каспийском море и торговых связей с восточными странами, необходимость обезопасить в этих местах границы с Персией и Турцией и желание усилить русское влияние на Кавказе. Эти соображения заставили Петра Первого сделать попытку занять южный и западный берега Каспийского моря, которые, начиная от устья Терека, принадлежали Персии.
Война с Персией 1722—1723 гг. окончилась занятием русскими отрядами этих берегов. Однако завоевания оказались непрочными, и в 1735 г. эти территории были возвращены Персии, а русские войска отошли на северный берег Терека.
В связи с развертывавшимися событиями требовались сведения об этих районах и населявших их народах. До рассматриваемого нами периода, по сообщению М. А. Полиевктова (1935, стр. 217), о географии этих районов писали посетившие их А. П. Волынский (1716—1718 гг.), Д. Белл (1715— 1718 и 1722 гг.), Ф. И. Соймонов (1719—1727 гг.), Г. Шобер (1717— 1722 гг.), Д. Кантемир (1722 г.).
В 1722—1729 гг. западное побережье Каспия и прилегающие к нему районы неоднократно посещал майор артиллерии И. Гербер (произведенный затем в полковники), который был в 1727 г. одним ив комиссаров по заключению договора между Россией и Турцией о разграничении владений. Он составил несколько карт западного побережья Каспийского моря и описал населявшие этот район народы. Его «Известие о находящихся с западной стороны Каспийского моря между Астраханью и р. Куром народах и землях…» было первой появившейся в печати попыткой дать систематизированные сведения об этой стране. Оно было передано И. Гербером в 1730 г. Г. Миллеру и появилось в журнале «Сочинения и переводы, к пользе и увеселению служащие» в 1760 г. «Известие…» представляло собой описание, приложенное к составленной И. Гербером в 1727 г. карте тех же мест.
И. Гербер ведет изложение по «землям» и провинциям, которые подразделяются на уезды или обособленные деревни, и по народам. По какому признаку он выделяет «земли» и провинции, не всегда понятно. Рассматривая территорию с севера на юг, он описывает «черкесов», живущих в Ка-барде; землю Дагестан (верхний и нижний), земли «Бойнак и Утемыш»; деревни Андрееву, или Ендери, и Кубешу (Кубачи); кайтаков и каракай-таков, провинции «Лезгистан», Тавлистан-аваров, провинцию кахетов, отделившуюся от Грузии, землю Ширванскую.
И. Гербер дает характеристику народов, их занятий, взаимоотношений с соседями, способов управления, воинской силы. Об обычаях рассказывает мало. Мало уделяется внимания и физической географии описываемых районов. И. Гербер ограничивается самыми общими характеристиками, отмечая, например, что местность гористая или ровная, земля плодородная или неплодородная. Флора и фауна почти совсем не описаны. Но в пределах узкого круга затрагиваемых И. Гербером вопросов сообщаемые им сведения о стране и народах, основанные, очевидно, на личных наблюдениях или сообщениях сведущих лиц, обстоятельны и конкретны.
Карта Кавказа с градусными делениями, но без сетки, составленная И. Гербером в 1727 г., печаталась Академией наук в 1728 и 1729 гг. (рис. 48). Она охватывает территорию, расположенную между 38°40’— 46°30′ с. ш. и 75°—83° в. д. Карта не отличается точностью, что было, конечно, результатом отсутствия геодезических съемок территории, значительная часть которой (западная) к тому же И. Гербером не была посещена.
Гораздо больше географических сведений о западном побережье Каспия содержится в трудах врача И. Лерхе, много путешествовавшего по России и соседним странам. Его записки не содержат систематического описания стран. Это лишь заметки путешественника, ездившего по служебным делам. В них главное место занимает рассказ о событиях, свидетелем которых он был (военных действиях, эпидемиях, народных волнениях и т. д.). Однако, интересуясь естественными науками и отличаясь аккуратностью, он сделал много ценных наблюдений, в частности, в области метеорологии.
Наиболее интересные географические материалы содержатся в описании путешествия И. Лерхе по западному берегу Каспийского моря в 1733—1735 гг. Он выехал из Москвы 15 февраля1732 г. и 13 марта 1733 г. направился ив Астрахани на западный берег Каспийского моря, в районы к югу от Терека, занятые русскими войсками. Обратно он выехал в 1735 г. после приказа о выводе войск. За это время И. Лерхе совершил поездку по берегу моря до р. Куры, побывал в Баку и на Апшеронском п-ове. В его записях встречаются замечания о плодородии земли, растительном и животном мире побережья, нездоровом климате некоторых местностей. Особенно много внимания уделено явлениям, связанным с нефтеносностью района Баку: грязевым вулканам (описанным до него еще Ф. И. Соймоновым), которые И. Лерхе называет «растущими горами», нефтяным колодцам и «беспрестанным огням», которые его очень заинтересовали.
Происхождение беспрестанного огня И. Лерхе связывает с нефтью, «которая здесь вблизи бьет и по всему уезду находится». В первый приезд И. Лерхе в Баку этот огонь горел «в неравной продолговатой яме, длиною на 20 сажень, которая имеет глубину не более1 l/2 сажени, дно ее состоит более из каменьев, нежели из земли». Самое высокое пламя поднималось не выше, чем на 3 сажени; тут же производился обжиг известняка. За этой большой ямой было еще много маленьких ям, в которых также горел огонь (Лерхе, 1790, стр. 75—80).
Около этих «беспрестанных огней» жили «гебры или древние персидские обожатели огня». Некоторые из них читали книги и молились, считая, что этим мешают ускользнуть дьяволу, которого бог обрек на сожжение,, отчего и происходит огонь. Идолов у них не было. Коров они считали священными животными. В избах «обожателей огня» огонь для приготовления пищи и согревания зажигался в небольшой ямке. Для освещения служили камышины длиной «в локоть», воткнуты в землю у кроватей; у их верхнего конца зажигался огонь, вместе с тем камышина не сгорала. Одежды эти люди не носили и лишь опоясывались платками. У них были длинные
косы, волочившиеся по земле или закрепленные пучком на голове, они никогда их не расчесывали. Поперек лба они проводили мазью из коровьего помета и шафрана желтую полосу. Здесь же у огня жили и «индийцы, которых почти во всех персидских городах не мало находится» и. которые «делают великие благоговения» (там же, стр. 75—76).
Во многих местностях западного побережья Каспийского моря, особенно около Баку, где имелись нефтяные ключи и колодцы, нефть широко вошла в быт населения. Зимой над городом стоял густой дым, и запах нефти разносился на большое расстояние.
Мы находим у И. Лерхе также записи наблюдений за изменениями уровня Каспийского моря, сохранившие значение для изучения истории этого явления.
И. Лерхе первый обратил внимание на сообщения о колебаниях уровня Каспия и их периодичность, но в печати сведения об этих явлениях появились раньше, чем его записки. Эти сведения были опубликованы английским путешественником Д. Генвеем (Hanway, 1754, стр. 103), хотя тот побывал на Каспийском побережье уже после И. Лерхе. Этим вопросом интересовался и В. Н. Татищев (1793, т. 3, стр. 185).
И. Лерхе приводит доказательство повышения воды в Каспийском море в последние годы, отмечая, что «приращения и возвышения воды в Каспийском море примечены у г. Баку некоторые явные следы. Две стены, находящиеся по обеим сторонам города, простираются в море на 60 шагов, которые без сомнения, вначале построены были па суше». Он приводит и несколько других примеров: пришлось оставить из-за прибывания воды большой магазин в устье Волги на о-ве Ярки, затем, если верить жителям г. Баку, д. Ших, расположенная на южном берегу Апшеронского п-ва и отделенная от о-ва Наргена проливом шириной в 3 версты, по которому ходят корабли, когда-то соединялась с ним косой. И. Лерхе не соглашался с распространенным в то время мнением, что Каспийское море имеет какие-либо «подземные проходы» в Черное море, «как о том в старину думали». Он полагал, что «приращение сего моря и потому весьма вероятно, что. кроме больший реки Волги, весьма многие текущие из высоких Кавказских и Гирканских хребтов вливаются реки, которым невозможно уходить парами, хотя там зной и чрезвычайный» (Лерхе, 1790, январь, стр. 35—37). Но он приводит также рассказы персов, что «море каждые 30 лет то прибывает, то убывает» (Лерхе, 1791, февраль, стр. 79).
Сообщение И. Лерхе о колебаниях уровня Каспийского моря впоследствии неоднократно использовалось исследователями (Соколов, 1848, стр. 13; Brückner, 1890, стр. 67; Берг. 1934. стр. 34—35). Л. С. Берг, на основании собранного им обширного материала, как известно, считает периодичность колебания уровня Каспийского моря несомненной, хотя она и не совпадает с 30 годами, о которых со слов местных жителей писал И. Лерхе.
Еще одно путешествие по западному берегу Каспийского моря И. Лерхе совершил с посольством С. Голицына, выступившего 4 января 1747 г. из Кизляра. В журнале И. Лерхе, относящемся к этому путешествию, имеются только беглые замечания о природе и населении посещенных им мест.
Кроме рассказа о районах на южном берегу Каспийского моря, И. Лерхе, прожив довольно долго в Астрахани, которая была тогда многонациональным городом, составил ее описание.
В заметках о других посещенных местах И. Лерхе мало уделяет внимания географическим описаниям. Его описание этих маршрутов, охвативших большие территории, интересно многочисленными метеорологическими данными. И. Лерхе сам сознавал, что наблюдения, которые он делал проездом, недостаточны, и говорил, что «путешествующий токмо
поверхность рассмотреть может» (Лерхе, 1790, январь, стр. 43). Его заслуга заключается в том, что он стремился быть точным и аккуратным. Об этом убедительно свидетельствуют его трезвые замечания на работу Г. Шобера «Memorabilia Russico—Asiatika» (Lerche, 1763).
Много сведений о Северном Кавказе, западном побережье Каспийского моря и других южных странах содержали русские карты и копии с иностранных, в частности с французских, карт, известия о которых встречаются в литературе.
Иностранные карты обрабатывались русскими геодезистами, которые объединяли их в крупные сводные карты, охватывавшие в некоторых случаях территорию от Азовского моря до Персидского и Оманского заливов, Малую Азию, Средиземное море, «Арапскую землю» (Африку) и Среднюю Азию. Представление о таких работах дает копия «Ландкарты о Персии, собранной из разных чертежей, а именно с чертежа турецкого, присланного от господина Неплюева, с чертежа артиллерии от подполковника Гербера и с печатного, который взят у инженера Фендриха Браина, некоторых собирали под надзиранием вышеописанного подполковника Гербера геодезисты Алексей Кушелев и Алексей Писарев в 1731 г.» (рис. 49) (ЦГВИА, ф. ВУА, № 20 501).
—Источник—
Греков, В.И. Очерки из истории русских географических исследований в 1725-1765 гг./ В.И. Греков.- М.: Издательство академии наук СССР, 1960.- 425 с.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
