(1874 — 1939)
А. А. Борзов — выдающийся географ-исследователь и педагог высшей школы. Один из ближайших учеников Д. Н. Анучина в Московском университете А. А. Борзов стал его преемником и на долгое время общепризнанным вдохновителем и руководителем «Московской школы географов». Широко эрудированный в естествознании, он сосредоточил свои исследования преимущественно в области геоморфологии и картографии, оказав в то же время ощутимое влияние на развитие географии в целом. Экспедиционные исследования Борзов вел в центральных областях Европейской части СССР, на юго-западе Русской равнины — в бассейне Южного Буга и Поднепровья, на востоке равнины — в Южном (башкирском) Предуралье. На основании полевых исследований он пришел к весьма важным теоретическим выводам о развитии рельефа равнин вообще, установив некоторые основные его закономерности.
В картографии Борзов разрабатывал теоретические основы и практические способы наиболее правдоподобного отражения на карте физико-географических явлений. Он инициатор и руководитель создания нескольких так называемых «физических» и гипсометрических карт, а среди них и известной гипсометрической карты Европейской части СССР в масштабе 1 : 1500 000. Совместно с геодезистами (Ф. Н. Красовский) и топографами А. А. Борзов разработал сыгравший в 20-х годах большую роль в обеспечении нашей страны картами метод «приближенного картографирования мало обжитых и неизученных пространств с географическими описаниями к листам карты.
В теории комплексной физической географии Борзов вы сказал ряд рациональных мыслей о существе науки, ее предмете и методе, о значении ее в практическом строительстве и культуре, о путях приближения географии к требованиям жизни.
Большое значение имел труд Борзова в выработке системы географического образования от начальных его ступеней до подготовки специалистов-географов в высшей школе и в разработке его содержания и методики преподавания. Он был одним из организаторов географических факультетов в Московском университете и Московском городском педагогическом институте, создателем и руководителем кафедры географии в Московском институте инженеров геодезии, картографии и аэрофотосъемки (МИИГАиК). Борзов также активный деятель Географического и других научных обществ и на протяжении 15 лет редактор известного журнала «Землеведение».
Борзов родился 24 июня 1874 г. в Воронеже. Он был сыном дворовой крестьянки и помещика Северцова (брата известного исследователя Средней Азии). Ценой больших усилий матери удалось дать «незаконнорожденному» сыну гимназическое образование, и еще больше трудностей пришлось преодолеть юноше, «пробиваясь» в университет.
Поступив в 1893 г. на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета, Борзов нашел здесь превосходных учителей: А. П. Павлова, Н. Д. Зелинского, К. А. Тимирязева, Д. Н. Анучина. Вскоре он заметно выдвинулся среди немногочисленных студентов-географов своим обширным кругозором и интересом к науке. Однако окончить университет без осложнений Борзову не удалось. Близость к передовой части студенчества из числа «разночинцев» и участие в «студенческих беспорядках» повлекли за собой исключение из университета на последнем курсе и высылку в город Алексин под гласный надзор полиции.
Сдать государственные экзамены удалось лишь в 1899 г. и сразу же, подгоняемый нуждой, Александр Александрович поступил на службу регистратором в Румянцевскую библиотеку [Государственная Публичная библиотека имени В. И. Ленина]. Любовь и уважение к книге надолго связали А. А. Борзова с этим книгохранилищем. Он проработал здесь 35 лет, организовав отдел географии и картографии, справочное бюро, и завершил свою деятельность главным ученым консультантом этой крупнейшей советской библиотеки, написав ряд работ по библиотековедению и библиографии.
Параллельно с работой в библиотеке, весьма расширившей его знания по естествоведению и другим отраслям науки, Александр Александрович с 1900 г. преподавал географию в средних учебных заведениях (Строгановское училище — с 1900 до 1907 г., Практическая академия коммерческих наук — с 1907 до 1918 г., Вечерние торговые классы — с 1902 до 1917 г.).
Работа учителем вызвала интерес к методике преподавания. Поддерживая связь с Д. Н. Анучиным и помогая ему в руководстве географо-педагогической комиссией («Объединение московских учителей»), Борзов активно участвовал в разработке новых школьных программ по географии, системы наглядных пособий и в подготовке известных учебников и хрестоматий А. С. Баркова, С. Г. Григорьева, А. А. Крубера, С. В. Чефранова. В этом деятельном коллективе он подготовил к выпуску серию картин по географии России и два тома описаний к ним в помощь учителю.
По сдаче Борзовым магистерских экзаменов Д. Н. Анучин привлек его в 1913 г. к педагогической работе в университете. Сразу же после Октябрьской революции Борзов был утвержден в звании доцента, а в 1918 г. — профессора.
Одну из своих основных теоретических работ — «К вопросу об асимметрии междуречных плато» — Борзов опубликовал еще в дореволюционное время в сборнике в честь 70-летия проф. Д. Н. Анучина. В этой статье дан обзор гипотез о причинах асимметрии речных долин — вопрос, который очень интересовал в то время естествоиспытателей. Работая в бывших Пензенской, Подольской, Черниговской, Полтавской, Киевской губерниях и в Южном Предуралье, т. е. во внеледниковой полосе Европейской России, с ее «зрелым» эрозионно-денудационным рельефом, и пересекая долины и междуречья, Борзов подметил, что асимметрия склонов свойственна не только долинам, но и междуречьям. Пологие склоны долин с удалением от русел рек переходят в длинные и пологие склоны междуречий. Водораздельные линии, таким образом, смещены к крутым склонам долин. Борзову стало ясно, что асимметрия склонов долин в областях с древним эрозионным рельефом сопряжена со склонами междуречий, а речная эрозия — с общим процессом денудации.
Особенно отчетлива эта связь и соответственно форма склонов долин и междуречий, по наблюдениям Борзова, в левобережье Днепра.
Представим себе, что воды реки сформировали долину, стекая по равнине, несколько наклоненной (покатой) к югу. Казалось бы, при этом условии асимметрия склонов не должна возникнуть. Формирование склонов разной крутизны у таких долин, заложившихся согласно общему наклону поверхности, может быть вызвано многими причинами, которых Борзов отнюдь не отрицает.
Но представим себе далее, что с этими основными долинами связаны долины притоков, заложенные не по наклону равнины, а перпендикулярно к нему, «поперек склона».
Склоны долин притоков и водосборные площади их, в силу первоначального уклона поверхности, уже с момента заложения этих долин поставлены в разные условия. Склон
междуречья, соответствующего общему уклону равнины, будет давать основную долю стока, питающего реку. Здесь будет интенсивнее процесс плоскостной денудации. Со временем он будет все более выполаживать данный склон междуречья, склон будет удлиняться, а водораздел постепенно смещаться от реки.
Иное дело склон, противолежащий общему первоначальному уклону местности. Река, углубляя долину, будет смещаться по направлению общего уклона равнины, подмывать этот берег, постоянно поддерживая и возобновляя его крутизну.
Таким образом, развитие долин и междуречий оказывается сопряженным, а склоны долин и междуречий притоков главной артерии выработаются неизбежно асимметричными в зависимости от первоначального уклона поверхности равнины, предопределившего направление главной, стволовой артерии.
Принято думать, что в северном полушарии все реки должны иметь правый берег долин высокий, левый — низкий, независимо от направления течения рек. От этого в природе можно наблюдать множество отклонений. Теория Борзова позволяет объяснить значительную их часть.
Исследуя в последующие годы поверхность бывшей Московской, Владимирской, Ярославской губерний, т. е. полосы четвертичного оледенения, где эрозионный рельеф еще не достиг стадии такой «зрелости», как во внеледниковой полосе, и сравнивая формы долин и междуречий, Борзов говорил об относительной молодости эрозионного рельефа в этих местностях (и чем далее на север, тем большей молодости), но утверждал, что рельеф и здесь в будущем пройдет через стадию выработки асимметричных долин и междуречий.
Наступление этого момента — функция времени.
В своем докладе Международному географическому конгрессу в Варшаве — «Некоторые дополнения к учению об эрозионном (нормальном) цикле развития рельефа» (1934) — Борзов изложил следующее общее правило: «Развитие эрозионного процесса на равнинах неизбежно приводит к асимметричному строению рельефа междуречных пространств, и асимметричный профиль тем типичнее выражен, чем старше наблюдаемая стадия развития данной поверхности… В зависимости от всей суммы географических факторов, от всей географической обстановки данного участка земной поверхности, но на определенной стадии ее разработки в равнинных условиях, при отсутствии осложняющих моментов (например, тектоники) непременно должны выработаться асимметричные профили междуречий и делювиальные плащи на их пологих склонах, какими бы породами ни была сложена местность, в каких бы климатических условиях она ни находилась и каково бы ни было ее первоначальное превышение над базисом эрозии».
Из этого общего положения следует, в частности, что в выяснении возраста рельефа имеет существенное значение исследование плащей делювия, их геологического состава, мощности, распределения в пространстве по элементам рельефа. Этот метод выяснения морфологического возраста поверхности Борзов мастерски применил при изучении рельефа Башкирского Предуралья, по прерывистому распространению плащей делювия доказав его относительную молодость, связь с литологией, тектоническими структурами и зависимость от проявления новейшей тектоники.
Тщательно изучая рельеф областей бывшего оледенения, А. А. Борзов пришел к выводу, что история развития рельефа в этих областях была, видимо, гораздо сложнее, чем представляли это до сих пор. В частности, процессы линейной эрозии и Плоскостной денудации, в силу холмистости рельефа и множества местных базисов денудации, долгое время были чрезвычайно раздроблены территориально, локализованы на малых пространствах; в развитии моренного рельефа большую роль играли процессы солифлюкции, участки «мертвого» (погребенного) льда, формирование покровных суглинков, «нанизывание» многочисленных озер на общие «цепочки» водотоков и т. д.
Обобщающие идеи Борзова состоят в том, что на месте первоначальных крупнохолмистых моренных поверхностей здесь создавались со временем сглаженные вторично моренные равнины типа, например, южного склона Клинско-Дмитровской гряды, Окско-Московского моренного междуречья и т. п. В дальнейшем они подвергались эрозионному расчленению с постепенной выработкой асимметричных долин и междуречий.
Для выяснения всей сложной истории развития природы областей древнего оледенения Борзов большое значение придавал детальному изучению и картированию четвертичных отложений, исследованию форм речных долин, озерных котловин и отложений в них. При этом он меньшее значение придавал палеогеографическим реконструкциям, основанным только на данных «пыльцевого анализа», полагая, что пыльца растений — весьма подвижный, динамичный материал, легко разносимый ветром на большие расстояния и поэтому могущий давать в своем «спектре» искаженную картину палеогеоботанических условий той или иной местности. Гораздо большее значение он придавал собственно геологическим и геоморфологическим фактам.
Развивая учение о генезисе и развитии рельефа равнин, А. А. Борзов не был чужд и более широким вопросам геоморфологии. В 1933 г. в докладе на I Всесоюзном географическом съезде он впервые выдвинул задачу сплошной геоморфологической съемки территории всего Советского Союза. С этой целью он вместе со своими учениками немало трудился над выработкой типовой легенды геоморфологических карт разного масштаба. Эту задачу ныне успешно продолжают его многочисленные ученики-геоморфологи (А. И. Спиридонов, В. Г. Лебедев, А. Ф. Гужевая и др.).
Физическую географию в широком смысле, как синтез знаний о природе, А. А. Борзов, вслед за Д. Н. Анучиным, понимал как науку, выясняющую специфику местностей, обусловленную своеобразием географических компонентов (геологического строения, характера поверхности, климата, почв, растительности, животного мира), исторически сложившихся их взаимоотношений и взаимодействий.
«География, — писал он, — есть наука о земной поверхности и занимается не отдельными ее явлениями, а всей совокупностью, беря ее в таком виде, как она встречается в различных частях Земли. Другими словами, география не занимается отдельно горными породами или растениями, животными, человеком, не изучает даже распространения этих отдельных явлений — это все дело других наук; география же рассматривает, в какие формы, ландшафты слагаются все эти явления в раз личных частях земной поверхности, как связаны почвы, реки и вообще водные бассейны, климат, растения, животные и человек в каждой местности, в каждом ландшафте между собою, в каких формах выражается их влияние друг на друга, отыскивает влияние одного ландшафта на другой и стремится представить, из каких ландшафтов слагается поверхность Земли, объяснить как жизнь каждого из них в отдельности, так и за коны их распространения и взаимного влияния».
Эту же мысль А. А. Борзов высказал во вступлении к книге «Географические экскурсии по Москве и ее окрестностям».
Таким образом, по Борзову закономерно связанные между собой составные элементы местности образуют географические ландшафты; изучение ландшафтов с точки зрения их различий в пространстве, внутренней структуры каждого из них, возникновения и развития, и есть главная задача физической географии. Примечательно, что Борзов настаивал на систематическом изучении современных процессов, протекающих в природе: «Как это ни странно на первый взгляд, — писал он в статье «География в СССР за 20 лет», — но слабее всего мы знаем именно современные процессы, даже в их простейших повседневных проявлениях». И в этом он был прав. Изучение современных процессов в природе для выявления географических закономерностей, для научного предвидения тенденций развития территории, для практических целей хозяйственного освоения местностей (промышленного, сельскохозяйственного, транспортного) имеет первостепенное значение. Рассматривая необходимость комплексного изучения природы, ее ресурсов и хозяйственного использования территории, Борзов подчеркивал их принципиальное отличие в нашей стране от стран капиталистических: «Отношение к природной среде в СССР другое, — писал он, — чем в капиталистическом мире: планомерное использование природных сил, научно-оправданное и сознательное; оно требует цельного и комплексного изучения и не позволяет ограничиваться эксплуатацией природных богатств без учета того, как это отразится на всей географической среде».
О значении географии в социалистическом строительстве СССР Борзов писал: «Страна, перестраивающая всю свою жизнь на новых человеческих справедливых и научных основах, должна и хочет знать себя и всю остальную землю и знать не только через школу, учителя географии, не только в классе и в аудитории, но и вне их. Строители новой жизни не могут не быть в той или иной мере, но в довольно значительной степени, географами. Ведь этими запросами современности и порожден, и питается весь прогресс географии в СССР. Нельзя перестраивать жизнь и ее природную обстановку, не имея о них точных знаний, сведений, ясного понимания совершающихся в природе процессов и их результатов. Эти знания нужны всему населению от рядового колхозника до работников, возглавляющих самые крупные сооружения, и чем шире будут распространены географические знания, чем глубже и полнее проникнут они во все слои населения, тем успешнее и надежнее будет оборона Страны Советов, развитие ее сельского хозяйства, размещение ее промышленности и все ее оросительные, осушительные мероприятия, сооружения дорог и каналов, выправление рек, борьба с засухами, освоение северных необжитых пространств и т. д.».
Исследование территорий как со стороны природной, так и хозяйственной Борзов считал высшим синтезом в географии и называл его страноведением, в своих лекциях и публичных выступлениях постоянно настаивая на его развитии и призывая для этой цели к объединению научных сил.
Говоря о том, что за рубежом комплексные, страноведческие характеристики стран, областей и районов признаются чрезвычайно важными, Борзов указывал, что в СССР «в условиях напряженного и углубленного научного осознания природы страны и основывающегося на этом познании рационального и планового переустройства всей системы хозяйства в несравненно большей степени необходимы и комплексные изучения природы всех частей Союза и постоянное подведение итогов узнанного в виде научно увязанных характеристик».
Географическую науку во всех ее проявлениях Борзов не представлял себе без теснейшей связи с картографией.
Практически участвуя в разработке различных типов учебных, обзорных, специальных карт в системе Главного управления геодезии и картографии, редактируя атласы, он постоянно заботился о возможно глубокой подготовке географов в области картографии, а картографов — в области географии. С этой целью он с течением времени все более усиливал картографию в учебных планах географического факультета Московского университета, создав здесь особую специальность географов-картографов, а в Институте геодезии и картографии он не только создал кафедру географии, но и обеспечил солидную географическую базу в подготовке топографов и инженеров-картографов. Для закрепления этих достижений в практике А. А. Борзов сов местно с картографами опубликовал инструкции о географическом содержании топографических карт и о географических описаниях к листам карты, руководил экспериментальными работами в процессе совместных полевых исследований картографов и географов при съемке местности на карту.
Борзов активно участвовал в подготовке Большого советского атласа мира. О желательности привлечения Д. Н. Анучина и А. А. Борзова к работе над атласами указывал В. И. Ленин («Письмо к Кайсарову от 25 июня 1921 г.»).
Особенно велики заслуги Борзова в развитии географического образования. При его ближайшем участии разрабатывались новые программы школьного обучения географии в предреволюционные годы. Он был одним из активных участников первого в нашей стране съезда учителей географии в 1915 г. в Москве (в работе съезда участвовало более 1000 учителей и деятелей высшей школы). Своими рецензиями он откликался на все вновь публикуемые учебники географии и учебные карты для школы, способствуя их совершенствованию и улучшению методики преподавания.
Посвятив около 30 лет педагогической деятельности в Московском университете и во многих других вузах столицы, А. А. Борзов подготовил сотни специалистов-географов, считающих именно его своим основным учителем. Его лекции-беседы всегда были наполнены свежими научными данными, отличались остротой критической мысли, постановкой новых проблем науки. Он читал весьма разнообразные учебные курсы: общую географию, географию Европейской части нашей страны, геоморфологию общую и СССР, океанографию и гидрографию суши.
Живое слово учителя и постоянное общение с-учениками он считал главным средством обучения и воспитания. Его слово звучало не только в аудитории. Любую возможность он исполь зовал для экскурсий в природу, где в естественной обстановке раскрывал перед слушателями сущность явлений и процессов в природе. Одним из действенных способов подготовки специалистов он считал систему полевой практики студентов. Будучи ряд лет деканом созданного в Московском университете географического отделения, а затем факультета и директором Научно-исследовательского института географии (НИИГ), он ввел учебную и производственную практику в экспедициях в качестве необходимого элемента учебного плана и руководил ею в Подмосковье.
Строгое отношение и требовательность к своим воспитанникам сочетались у Борзова как педагога с благожелательностью и радушием, неизменной помощью молодым будущим ученым выйти на широкую научную дорогу. Около половины статей, опубликованных в редактировавшемся им журнале «Землеведение», принадлежали начинающим научный путь географам. Свое отношение к людям науки Борзов выразил, во многих статьях и очерках: о Д. Н. Анучине, Л. С. Берге, С. Г. Григорьеве, В. В. Докучаеве, П. П. Семенове-Тян-Шанском, Г. И. Танфильеве, Ю. М. Шокальском, С. О. Макарове, Л. И. Семихатовой и др.
Научная деятельность Борзова была отмечена золотыми медалями Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, Русского географического общества, а по совокупности его заслуг на научном и педагогическом поприще ему было присуждено правительством СССР в 1935 г. звание заслуженного деятеля науки. Именем Борзова названы один из вулканов острова Уруп в Курильской островной гряде, ледник в районе современного оледенения хребта Сунтар-Хаята на востоке Сибири, ледники в Приполярном Урале и на Новой Земле.
Некоторые географы предлагают назвать его именем тщательно исследованную им территорию Окско-Москворецкого междуречья, являющую собой типичный пример вторичной моренной равнины.
Скончался Александр Александрович Борзов 11 марта 1939 г.
—Источник—
Отечественные физико-географы и путешественники. [Очерки]. Под ред. Н. Н. Баранского [и др.] М., Учпедгиз, 1959.
Предыдущая глава ::: К содержанию ::: Следующая глава
